В двадцать три года я мечтала о счастливой семейной жизни, семье и детях. У меня был любимый, планы на будущее, семья. Но все рухнуло, когда в день свадьбы в нашу квартиру ворвались, когда мы собирались выезжать в ЗАГС. Стрельба, борьба и смерть. Свидетелей убили еще в прихожей, моего отца ранили, а маму избили. Родителей моего будущего мужа расстреляли в гостевой.
Потом моего жениха часами избивали, но при этом не давали отключиться, чтобы он смог наблюдать, как человек, которому он и его семья были должны, насиловал меня.
Этот ад длился ужасно долгие десять часов. А потом пришла она – апатия, в которой я увязла настолько, что не поняла, как от меня с начало отказались родители, посчитав, что я сама виновата, что не сопротивлялась. Тут же бросил и несостоявшийся муж, решил этим перечеркнуть все события, стереть все и жить дальше.
А контрольным стал выкидыш, ведь на той момент я была девственницей, и последствия не стали себя ждать.
И лишь тетя Шура, моя соседка по лестничной площадке, что навещала меня в больнице, не дала мне завершить начатое.
«Это жизнь, Юляшка, просто жизнь. Не надо ее лишаться, раз сама решила с тобой остаться» - тихо шептала соседка, перевязывая мои руки, когда нашла меня в ванной той самой квартиры. Ведь больше мне не куда было возвращаться, кроме того ада.
Прожив инфузорией-туфелькой больше года после случившегося, я продала квартиру, и переехала в другой город. Склеивая себя, я начала потихоньку отходить, скрывая шрамы души под маской безразличия и холодности.
И за три года я выдресовала себя так, что просто вжилась в эту маску.
И вот снова, до боли знакомая ситуация, но я устала, и я хочу навсегда уснуть.
Очередным моим пробуждением стало то, что кто-то нес меня на руках. Хлопок двери и тепло салона изморозью обдало больное тело.
- На хрен она тебе? – голос, что доносился из заднего сиденья был прокуренных и противным.
- Пасть закрой! – дверца со стороны водителя закрылась и машина тронулась.
Меня знобило, тело покрылось холодным потом, с учетом того, что внутри все горело. Равномерный звук мотора умноженный на амплитуду движения машины приводили мое тело в состояние бутылки шампанского, которую встряхивают.
- Останови машину! – с последних сил, я вымучила слова, сдерживая рвотный рефлекс.
- Чего? – рядом сидящий блондин, так и норовил, высказаться о глупости данного ответа. Но моих сил лишь хватало на то, чтобы сдержать содержимое желудка на месте.
- Говорю машину останови, если не хочешь, чтобы я облевала здесь все! – Мелкая мошка заслепила уже мои глаза, которые слезились.
Не успев он толком припарковаться у обочины, как я уже рванула к кювету. Видимо желудок решил выйти вместе с содержимым, ведь острые спазмы накатывали один за одним, не прекращаясь.
- А может, ну ее? Стремная она какая-то! – голос второго пассажира раздался где-то позади меня.
- Пасть закрой! Лучше воды принеси! – блондин, хотя и держался на расстоянии, но все же держал меня за шиворот, не давая свалиться через ограждение.
- Вот. – перед моим размытым взглядом появилась какая-то фляга. Организм требовал непременно восстановить утраченную влагу, поэтому, особо не рассматривая, я сделала несколько глотков. Но, огненная влага, что опалила мою гортань, заставила меня поперхнуться и закашлять.
- Ты, что, совсем дебил? – блондин, бросив меня, сильно толкнул второго. Навалившись на отбойник животом, я ощутила блаженство. Холодный металл, что коснулся тонкой рубашки, словно панацея, затушил позывы, что рвались наружу.
- Да, нет у нас никакой воды – отплевываясь, начал было защищаться этот добродетель. – На кой хуй, она тебе? Откуда это рвение?
- Пасть завалил, и давай в машину. – Блондин еще что-то было сказал, но я не расслышала. Лишь его рука, что отодрала меня от отбойника, напомнила мне, что я еще жива.
Содрав с меня пиджак, он силой усадил меня на мое место. Не знаю, что подействовало, то ли освобождение желудка, то ли убойное пойло, но голова перестала выдавать белые шумы, а желудок корчится от спазмов.