Гурджиев Георгий
Жизнь реальна только тогда, когда 'Я есть' (фрагмент)
Г.И.Гурджиев
Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть" (фрагмент)
Перевод с английского А. Гаспаряна
ВСЕ И ВСЯ
Десять книг в трех сериях.
ПЕРВАЯ СЕРИЯ: Три книги под общим названием "Рассказы Вельзевула своему внуку" или "Объективная беспристрастная критика человеческой жизни"
ВТОРАЯ СЕРИЯ: Три книги под общим названием "Встречи с замечательными людьми"
ТРЕТЬЯ СЕРИЯ: Четыре книги под общим названием "Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть"
Все написано на основе совершенно новых принципов логического обоснования и направлено непосредственно на разрешение следующих трех кардинальных проблем:
ПЕРВАЯ СЕРИЯ:
Разрушить, безжалостно, без какого-либо компромисса, в мышлении и чувствах читателя взгляды и убеждения обо всем существующем в мире, за период многих столетий укоренившиеся в него.
ВТОРАЯ СЕРИЯ:
Познакомить читателя с материалом, требуемым для нового творения, и показать его разумность и доброкачественность.
ТРЕТЬЯ СЕРИЯ:
Содействовать созданию в мышлении и чувствах читателя истинного, не-фантастического представления о мире, существующем в реальности, а не о том мире, который он воспринимает теперь.
"Из всех, кто заинтересуется моими писаниями, никто никогда не должен даже пытаться читать их иначе чем в указанном порядке; другими словами, он не должен никогда читать ничего из написанного мной прежде, чем хорошо ознакомится с более ранними работами".
Г.И.ГУРДЖИЕВ
СОДЕРЖАНИЕ
Вступительное замечание В.Анастасъева
Предисловие Жанны Зальцман
Пролог
Вступление
Первая беседа
Вторая беседа
Третья беседа
Четвертая беседа
Пятая беседа
Внешний и внутренний мир человека
Послесловие к русскому изданию
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ
Хотя этот текст - не более чем фрагментарный и предварительный набросок того, что Г.И.Гурджиев собирался написать для Третьей серии "Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть", наша семья считает своим долгом выполнить желание нашего дяди, которое состояло в том, чтобы, как он подчеркивает во введении к этой книге, "поделиться с творениями подобными себе всем, что он узнал о внутреннем мире человека".
Мы считаем, что публикацией этой книги мы выполняем его намерение, выраженное в этом введении, и, кроме того, таким образом удовлетворяем ожидания многих людей, интересующихся его учением.
От имени семьи
ВАЛЕНТИН АНАСТАСЬЕВ
ПРЕДИСЛОВИЕ
"Моя последняя книга, в которой я хочу поделиться с другими созданиями нашего Общего Отца, подобными себе, почти всеми прежде неизвестными тайнами внутреннего мира человека, которые мне удалось случайно узнать".
Гурджиев написал эти слова 6 ноября 1934 года и сразу же начал работу. В следующие несколько месяцев он полностью посвятил себя разработке идей для этой книги.
Затем неожиданно, 2 апреля 1935 года, он совершенно перестал писать.
Каждый вправе спросить: почему он отказался от этого начинания именно на этом этапе и больше никогда к нему не возвращался?
Почему он оставил эту Третью серию незавершенной и видимо отказался от своего намерения опубликовать ее?
На эти вопросы невозможно ответить, если человек сам не участвовал в той напряженной работе, которую Гурджиев вел в последние пятнадцать лет своей жизни с некоторым количеством учеников, создавая для них день за днем условия, необходимые для непосредственного и практического изучения его идей.
Он ясно дал понять на последней странице "Рассказов Вельзевула своему внуку", что Третья серия будет доступна только тем, кто будут отобраны как способные понять "подлинные объективные истины, которые он "осветит" в этой серии".
Гурджиев обращается к современному человеку, то есть к человеку, который уже не способен распознавать истину, открытую ему в различных формах с самых ранних времен - человеку, глубоко неудовлетворенному, чувствующему себя изолированным и ведущим бессмысленную жизнь.
Итак, если представить, что такой человек существует, как пробудить в нем разум, способный отличать реальное от иллюзорного?
Согласно Гурджиеву, к истине можно приблизиться только когда все части, составляющие человеческое существо - мышление, эмоции и тело - задействованы одной и той же силой и способом, соответствующим каждой из них. В противном случае развитие неизбежно будет односторонним и рано или поздно зайдет в тупик.
Без глубокого понимания этого принципа вся работа над собой непременно отклонится от своей цели. Самые насущные условия будут поняты ошибочно и человек получит только механическое повторение формы усилия, никогда не превышающего ординарного уровня.
Гурджиев знал, как использовать каждое обстоятельство жизни для того, чтобы дать людям почувствовать истину.
Я видела его за работой, внимательно изучающим возможности понимания и субъективные трудности каждого ученика. Я видела, как он намеренно делал акцент то на одном аспекте знания, то на другом, следуя совершенно определенному плану -работая то с какой-то мыслью, которая стимулировала интеллект и открывала совершенно новое видение, то с чувством, что требовало отказа от всего искусственного в пользу непосредственной и полной искренности, а временами с пробуждением и приведением в движение тела, которое должно было научиться свободно выполнять все, что от него требовалось.
Итак, что же было целью написания этой Третьей серии?
Роль, которую он ей предназначал, не может быть отделена от всего его метода учения. В какой-то определенный момент, когда он находил это необходимым, он просил читать вслух в его присутствии какую-то отдельную главу или место, при этом давая ученикам какие-то подсказки или образы, которые внезапно открывали им глаза на самих себя и свои внутренние противоречия.
Это был путь, который не изолировал их от жизни, но проходил через жизнь, путь, который принимал в расчет да и нет, противоположности, все противоречивые силы, путь, который создавал у них понимание необходимости борьбы за то, чтобы подняться выше битвы жизни, в то же время принимая участие в ней.
Человек подводился к некому порогу, который ему надлежало перейти, и прежде всего он чувствовал, что от него требуется полная искренность. Это могло казаться трудным переходом, но то, что оставлялось позади, уже не имело прежней привлекательности. На фоне возникавших колебаний образ самого Гурджиева был мерой того, что необходимо давать и от чего необходимо отказаться, чтобы избежать неверного направления.
И это уже не было учением доктрины, но воплощенным действием знания.
Третья серия в том виде как она есть, неполная и незавершенная, открывает метод действия мастера - такого, который одним своим присутствием обязывает вас прийти к некому окончательному решению, обязывает вас знать, чего вы хотите.
Перед смертью Гурджиев послал за мной, чтобы сказать, как он видел положение дел, и дать мне некоторые инструкции:
"Издавай тогда, когда будешь уверена, что время пришло. Издавай Первую и Вторую серии. Но самое главное, самое первое -это подготовить ядро людей, способных отвечать возникающим требованиям.
Пока не будет такого ядра, действие идей не пойдет дальше определенного порога. Это займет время... даже много времени.
Издавать Третью серию нет необходимости. Она была написана для другой цели. Тем не менее, если однажды ты придешь к убеждению, что ты должна это сделать, издай ее". Задача была для меня ясной: как только была издана Первая серия, было необходимо работать без передышки, чтобы сформировать ядро, способное, благодаря своему уровню объективности, преданности и требованиям, предъявляемых самому себе, поддерживать то движение, начало которому было положено.
ЖАННА ДЕ ЗАЛЬЦМАНЫ
ПРОЛОГ
Я есть?.. Но куда исчезло то полное ощущение всего себя, прежде всегда бывшее во мне в такие же моменты само-исследования в процессе само-воспоминания...
Неужели эта внутренняя способность была приобретена мной -- за счет всех видов само-отрицания и частого самостимулирования--только для того, чтобы теперь, когда ее влияние на мое Бытие стало более необходимым, чем воздух, она должна исчезнуть без следа?