В вечер премьеры (да и во все остальные дни тоже) это входит в мои обязанности, но Мадонна уже облегчила мою задачу. Во время всех турне с помощью шарма, флирта и даже материнской заботы она умеет завоевать доверие, верность и дружбу танцоров и музыкантов. Она приближает их к себе насколько возможно, но не слишком близко.
Все, кто работает с ней, неизбежно проходят одни и те же стадии. Стадия первая: лишение иллюзий о безразличии окружающего мира. Стадия вторая: наслаждение от того, что Мадонна уделяет тебе внимание и относится к тебе с теплотой. Стадия третья: тяга к этой теплоте, к самой Мадонне. Стадия четвертая: ты оказываешься в самом холодном месте на планете, то есть рядом с ней. По ее мнению, это слишком близко, чтобы она чувствовала себя комфортно. Задержись на этой стадии, и она решит, что ты слишком много знаешь, и что у нее перед тобой возникли определенные обязательства. Результат предсказуем. Пятая стадия: нет больше теплоты, нет близости, нет Мадонны.
Во время каждого турне я замечал, как быстро танцоры подпадают под ее очарование. Они на глазах приближаются к желанному раю, к осуществлению мечты — стать верным платоническим другом Мадонны. Но к концу турне все они оказывались на холоде. Никому из них не суждено было вновь увидеть ее — только на телеэкране, в кино, на сцене, но лишь со зрительского места.
В каждом турне был танцор, который проводил с Мадонной больше времени, пользовался большим ее вниманием, был более близок с ней. И этот мужчина обязательно был гетеросексуалом. В турне «The Virgin Tour» эта роль досталась Линдону Б. Джонсону. В турне «Who's That Girl?» — танцовщику Шабаду. В турне «Blond Ambition» — Оливеру Крамсу, а в «The Girlie Show» — Майклу Грегори.
Счастливчика всегда выбирали во время просмотров. Мадонна инспектировала ряд танцовщиков, почти как Екатерина Великая, выбиравшая себе любовников. Майкла выбрали на просмотрах в Нью-Йорке и Западном Голливуде. Мы сфотографировали десятку фаворитов и засняли их танец на видео. А потом мы с Мадонной дома изучали фотографии и видеозаписи.
Мне показалось, что Майкл был самым слабым танцовщиком, в нем менее всего чувствовалась личность. Мадонна со мной не согласилась и настояла на том, чтобы принять его на работу. Я решил, что спорить бессмысленно, и Майкла приняли.
В Лондоне во время турне «The Girlie Show» Майкл был ее избранником. К нему она обращалась, когда мужчины-геи, которых было так много в этом турне (к их числу относился и я), ей наскучивали. С ними нужно было играть роль матери, быть доброй, почти что любящей. Вопрос о том, занималась ли Мадонна со своим избранником сексом, не поднимался. Просто такой мужчина гарантированно избавлял приму от дорожного одиночества.
С половины пятого Мадонна два часа посвящает себе. Хиропрактик проводит сеанс, потом приходит массажист. После его сеанса Мадонна остается на массажном столе и пытается заснуть, но безуспешно.
В шесть тридцать она начинает одеваться. Первый номер она будет исполнять в черных, расшитых блестками шортах и бюстгальтере, длинных черных перчатках и неизменных черных чулках в сеточку, которые она носит всегда (даже под брюками, джинсами и леггинсами). Мадонна убеждена, что такие чулки защищают мышцы ног. Хотя мысли ее проносятся со скоростью миля в секунду, она сидит совершенно спокойно — ведь ей делают прическу и накладывают грим. Какая дисциплинированная исполнительница!
В семь тридцать приходит новый костюмер, Даниэль Юбер, чтобы одеть ее. Хотя Мадонна повысила меня до режиссера, она все же пыталась упросить меня остаться ее костюмером, но я отказался. Сначала она разозлилась, но потом отступила. Так что теперь ей приходится представать обнаженной перед Даниэлем Юбером. Я знаю, что она чувствует себя очень уязвимой, и это чувство нарастает по ходу шоу. Хотя Мадонна славится полным отсутствием каких бы то ни было комплексов — она позировала обнаженной для студентов-художников, позировала топлес для Готье, — но в действительности она невероятно застенчива и стыдлива. Ей безумно тяжело оставаться раздетой в присутствии посторонних. Я знаю, это совершенно не вяжется с ее имиджем богини секса, и тем не менее это так.
Я заранее рассказал Даниэлю, что значит быть костюмером Мадонны и как справиться с этой работой и не лишиться рассудка. Он отлично понимает, что лучше всего — хранить молчание, что бы ни говорила Мадонна и какими бы оскорблениями она его ни осыпала. Отвечать следует только на один сакраментальный вопрос: «Как я выгляжу?» И ответ здесь только один: «Великолепно, Мадонна, великолепно!»
Вооруженный моими советами Даниэль помогает Мадонне справиться с последними деталями сценического костюма — высокими лаковыми сапогами на шнуровке и маской, — а потом вручает ей хлыст для верховой езды, с которым она должна исполнять первую песню шоу «Erotica».
Без десяти восемь Мадонна, танцовщики, музыканты и я становимся в круг и берем друг друга за руки. Мадонна произносит молитву: «Дорогой Боженька, сегодня премьера моего шоу в Лондоне. Пожалуйста, присмотри за моими танцовщиками и музыкантами. Я знаю, что все нервничают, мне и самой неспокойно. Мы долго и напряженно работали, чтобы сегодня выйти на сцену. Пожалуйста, помоги нам сделать это шоу отличным. Я люблю вас всех. А теперь идите, и ни пуха вам, ни пера. Задайте им жару. Аминь».
И вот концерт начинается.
В сопровождении телохранителей Мадонна, я и две певицы, Ники Харрис и Донна де Лори, взявшись за руки, выходим из гримерной, проходим по длинному туннелю и оказываемся за сценой. Мы поем песню Стиви Уандера «For Once in My Life». Менеджер Мадонны, Фредди Деманн, франт с тонкими усиками, непрерывно жует жвачку. Он следует за нами.
Мы уже на сцене. Ники и Донна занимают свои места рядом с музыкантами. Мы с Мадонной направляемся в узкий туннель под сценой. Отсюда она и должна появиться в самом начале концерта.
Мы с Мадонной остаемся вдвоем. Мы держимся за руки. Она больше не дрожит. Она абсолютно спокойна, уверена в себе. Она знает каждое свое движение и каждое слово. Она собранна и не испытывает никаких сомнений. Мадонна знает, что стоит ей оказаться на сцене, перед публикой, и она тут же попадет в свой мир и начнет делать то, что умеет делать лучше всего.
Я целую ее в щеку и говорю:
— Ты выглядишь просто потрясающе. Все будет отлично.
Я это чувствую. Тебе не о чем беспокоиться. Все пройдет великолепно.
Она молча кивает. Ее глаза неожиданно расширяются, в них появляется какое-то детское выражение. Я протягиваю ей руку, и она сплевывает в нее таблетку от кашля — это наш ритуал, без которого не проходит ни один концерт.
Мадонна чуть испуганно улыбается. Я понимаю, что пора начинать. Она делает глубокий вдох, расправляет плечи и взмывает вверх, к своим зрителям.
Вспыхивают софиты, захлестывают восторженные крики и аплодисменты. На стадионе собралось семьдесят пять тысяч человек, от них исходит колоссальная энергия, мощная и возбуждающая. Она заряжает всех.