Какое-то время я пытался справиться с последним ударом, нанесенным мне сестрой.
— Скажи Мадонне, что, если она хочет увидеть оставшуюся мебель, которую я купил для ее дома и которую она ожидает, ей лучше заплатить.
Каресс опешила и повесила трубку. Через несколько часов мне доставили чек на оставшуюся сумму, а я отправил Мадонне ее мебель.
После этого мы с Мадонной почти не разговаривали. Хотя мы еще не стали совершенно чужими друг другу. В конце октября 2003 года она по какой-то лишь ей понятной причине решила вернуть один из светильников, приобретенных мной для дома на бульваре Сансет. Каресс принесла его в магазин, а там ей сообщили, что я получил комиссионные за его покупку — обычная практика дизайнеров и декораторов.
24 октября Мадонна позвонила мне и сказала, что не может поверить в то, что я так с ней поступил. Она назвала меня вором и лжецом, сказала, что я не заслуживаю ее доверия, что я обманул ее, хотя она всегда относилась ко мне с любовью и доверием.
— Я сделала из тебя человека! — кричала она. — Без меня ты был бы пустым местом!
Эти ее слова оскорбили меня до глубины души.
Я попытался оправдаться. Но Мадонна прислала мне факс с новыми обвинениями, в котором писала: «Пожалуйста, больше никогда ко мне не обращайся».
Мне показалось, что Мадонна вонзила мне в грудь нож и повернула его двадцать пять раз. Или просто вырвала мое сердце и разорвала его на тысячу кусочков.
Двадцать лет я помогал ей стать звездой, поддерживал и защищал ее, не требуя особого вознаграждения. А она так со мной обошлась.
Я снова и снова смотрел на ее письмо, снова перечитывал едкие слова. Во мне закипал гнев.
В отчаянии я ударил кулаком по столу.
Удар был таким сильным, что я сломал себе руку, и мне пришлось несколько недель ходить в гипсе. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью психологической. Я вспоминал все обиды, все разочарования, все оскорбления, все страдания, которые я вынес по ее вине.
И тогда я сел и написал ей электронное письмо:
«За все то время, что я работал на тебя с 1985 года, ты никогда не платила мне и доли того, что я заслуживал... Я отказался от своей гребаной жизни, чтобы помочь тебе стать той злой королевой, которой ты стала... Пятнадцать лет я выслушивал твои пустые, эгоистические тирады и наблюдал за развитием твоего посредственного таланта и безвкусицы, которые только усугублялись с годами... Те крупицы таланта, что у тебя есть, ты высосала из меня и тех, кто тебя окружал... Я никогда не работал на тебя ради денег... А теперь ты обвиняешь меня в том, что я обманывал и обкрадывал тебя... Ты, как всегда, в своем репертуаре... Ты утратила представление о реальности... Я всегда надеялся на то, что когда-нибудь ты поймешь мою роль в своей жизни и начнешь вести себя соответственно, но этого так и не произошло... Немного уважения — вот все, чего я хотел от тебя, но ты даже это не смогла понять».
В конце письма я написал: «Не забудь вычеркнуть меня из твоего завещания». И нажал кнопку «Послать».
И сразу же я почувствовал, как огромный груз свалился с моих плеч. Я освободился от Мадонны. Мне больше не нужно было ее защищать. Мне не нужно было беспокоиться о том, как мое поведение может отразиться на ее имидже. Я снова мог быть самим собой. Кристофером, а не братом Мадонны.
Но потом меня охватила невыносимая печаль. Женщина, которую я любил больше всех на свете, которую считал творческой и любящей натурой, предпочла окружить себя подхалимами, которые во всем с ней соглашались и, как я подозревал, настраивали ее против меня. Мадонна, какой я ее когда-то знал, была потеряна для меня навсегда. И я сожалел об этом, сожалел о нас.
Мадонна не ответила на мое письмо. Когда я спросил у Деми, где будет проходить следующее занятие по каббале, она ответила, что не знает. Я послал ей электронное письмо. Ответа не последовало. Смысл происходящего был абсолютно ясен. Я мог делиться со своими товарищами по классу каббалы самым сокровенным, но стоило мне поссориться со своей сестрой, как эти двери для меня закрылись.
Несмотря ни на что, я продолжал заниматься каббалой самостоятельно. Каббала научила и продолжает учить меня очень многому. Я понял, как нужно жить в этом мире, понял последствия своих действий. Эти знания для меня бесценны.
Каббала стала такой же неотъемлемой частью моего существования, как и католицизм. Мое отношение к миру изменилось, стало более позитивным. Я начал разумнее и спокойнее относиться к другим людям. Благодаря каббале мои негативные, а порой мрачные реакции на окружающих стали легче.
И все же, несмотря на личные потери и слабости, я продолжаю изучать каббалу. Это учение необходимо мне, если я хочу пересмотреть те стороны своей натуры, которые часто оказывались моими недостатками.
Моя увлеченность каббалой была и остается настолько глубокой, что я даже вытатуировал на своем левом предплечье одно из семидесяти одного имени Бога — то, которое в каббале символизирует принцип — «все, что ты делаешь, влияет на будущее». Я сделал это, чтобы всегда об этом помнить.
Кроме того, я добровольно подключился к программе «Духовность для детей», которую ведет жена Эйтана, Сара.
Я разработал десятинедельную программу, в ходе которой детям в возрасте от восьми до двенадцати лет раздавали простенькие фотоаппараты «Кодак». Каждому из детей давали определенное слово, а потом они всю неделю должны были снимать иллюстрации к этому слову.
Мне очень нравится работать с детьми. Мой проект постепенно превратился в книгу. Я не участвовал в дальнейшем его развитии, но мне доставляет радость думать, что я стоял у истоков этой программы.
Через две недели после того, как я отправил Мадонне свое письмо, мне позвонили с телевидения и спросили, не хочу ли я участвовать в шоу, посвященном вопросам дизайна. Я с удовольствием согласился. Прошло несколько недель, и тот же продюсер позвонил мне снова. Он спросил, не общался ли я в последнее время со своей сестрой. Я ответил, что нет.
Она не хочет, чтобы это шоу выходило, — сказал продюсер. — Не могли бы вы с ней поговорить?
Нет, — ответил я. — Если она не хочет, чтобы это шоу увидело свет, значит, оно никогда не появится на экранах.
Так и вышло.
Слухи разносятся быстро. Мои акции в Голливуде резко упали. Куда бы я ни пошел, меня всюду преследовал призрак сестры — ее голос и образ. Она была на радио, в мобильных телефонах, на телевидении. Я не мог от нее скрыться. Я разговаривал с другом, и он обязательно спрашивал о Мадонне. Я шел в бар, там звучала какая-нибудь из ее песен, и все присутствующие оборачивались на меня, а я лишь скрежетал зубами от злости.
Открылся ресторан «Сентрал». В газете «Лос-Анджелес тайме» ресторан назвали «одним из самых красивых в стране». Но прошло всего три месяца, и ресторан закрылся. Я потратил три года жизни на этот ресторан, я был одним из его совладельцев. Я надеялся на то, что его успех окупит мои труды. Разумеется, мои надежды не сбылись. Все инвесторы, в том числе и Мадонна, потеряли свои деньги.
У меня все еще было две квартиры, но машину забрали, потому что я больше не мог выплачивать взносы по кредиту. Плюс ко всем неудачам, на одной вечеринке я ухитрился порвать связки в колене. Пришлось делать операцию, после которой я четыре месяца восстанавливался.