Мицуэ(кричит). Этого не может быть!.. Я строго запретила себе влюбляться в кого бы то ни было.
Такэдзо. Если бы тебя не интересовал Киносита-сан, ты бы наверняка отказалась бы от пирожка.
Мицуэ. В библиотеке всегда должно быть тихо и спокойно. Это наше первое правило. «Спасибо вам за вчерашнюю любезность. Вот вам пирожок в знак благодарности.» «Это неприлично. Я не могу принять его». «Не стесняйтесь, пожалуйста. Возьмите пирожок». «Получать от посетителя подарки строго запрещается правилами библиотеки»… Такие разговоры не могут вестись в нашей приемной! И у директора, и у заведующего отделом, и у Такагаки-сан сразу уши отсохнут. Вот почему мне пришлось взять пирожок молча.
Такэдзо. Но завтра ты увидишься с Киносита-сан. Ты ведь договорилась встретиться с ним в обеденный перерыв под тысячелетней сосной.
Мицуэ. Я хотела отказаться и от этого…
Такэдзо. Ага, значит не хотела нарушать тишину библиотеки своим разговором с Киносита-сан?
Мицуэ(вздохнув). Да, именно. Пришлось только кивнуть в знак согласия.
Такэдзо. Ах, так…
Мицуэ. Папочка, ты наблюдай за нами хорошенько. Завтра я решительно скажу Киносита-сан, чтобы он больше никогда не обращался ко мне.
Такэдзо. Почему ты на все смотришь так мрачно? Если любишь молодого человека — это хорошо. Он любит тебя. Значит, если вы сойдетесь, оба будете счастливы. Вот какой истинный смысл кроется в пирожке, который подарил тебе Киносита-сан.
Мицуэ. Я не имею права стать счастливой. Поэтому, папочка, больше ничего не говори.
Такэдзо. Я же появился здесь ради твоей любви. Так что просто так исчезать я не буду.
Мицуэ…Ради моей любви?
Такэдзо. Именно. Подумай хорошенько. Я стал появляться перед тобой с прошлой пятницы. В тот день, когда ты увидела Киносита-сан, вошедшего в библиотеку, твое сердце забилось сильнее. Правда?
Мицуэ. (молчит, но чувствует, что отец прав)…
Такэдзо. Вот от твоего сердцебиения образовался мой торс. Увидев Киносита-сан, который направлялся прямо к тебе, ты тихо вздохнула. Правда?
Мицуэ. (молчит, но чувствует, что отец прав).
Такэдзо. Из твоего вздоха появились мои руки и ноги. Затем в твоей душе возникло скромное желание, чтобы он подошел и обратился к тебе.
Мицуэ. (молчит, но чувствует, что отец прав).
Такэдзо. Вот от этого скромного твоего желания появилось мое сердце.
Мицуэ. Значит, папочка, в последнее время ты стал появляться и следить за мной, чтобы заставить влюбиться?!
Такэдзо тихо улыбается.
Мицуэ. Мне нельзя влюбляться. Я не могу влюбляться. Папочка, не издевайся надо мной!
Такэдзо. Доченька, нельзя так жестко сковывать свое сердце. Жизнь станет сухой и неинтересной.
Мицуэ. Папочка, не дразни меня больше, пожалуйста! Я черезчур занята — должна приготовить ужин, подготовить на завтра материалы. Каждое лето в течение десяти дней в нашей библиотеке работает кружок для детей. Мы рассказываем им сказки. В сосновой роще на горе Хидзи есть уютное место, где веет приятный ветерок. Дети любят шепот ветра, пробегающего по вершинам сосновой рощи и наши сказки, поэтому мне необходимо хорошенько подготовиться к завтрашней встрече.
Мицуэ начинает мелко резать капусту. Такэдзо сначала следит за движениями дочери, затем начинает подметать пол, и постепенно отходит к выходу. Мицуэ сосредоточенно режет и режет капусту.
Постепенно темнеет.
Сцена вторая
Звучит негромкая музыка. На сцене из темноты возникает небольшая комната, освещенная тусклой лампочкой. По веранде стелется дым от комаров. После первой сцены прошел день. Вечер. Под электрической лампочкой за письменным столом сидит Мицуэ в своем прежнем костюме. Что-то пишет карандашом. Закончив, Мицуэ, часто заглядывая в текст, рассказывает сказку. По ходу рассказа она вносит в текст поправки.
Мицуэ. Исстари наш город Хиросима славился как город обильных вод. Здесь протекают семь рек, а за городом, на севере, они сливаются и образуют реку Оота. Когда-то я, вместе с подругами с филологической кафедры своего института, часто отправлялась по деревням и поселкам, которые стоят по берегам этой реки. Я собирала старые сказки и легенды, передаваемые из поколения в поколение в тех краях. Мне и моим подругам очень нравились эти путешествия. Но, откровенно говоря, еще нас привлекали всевозможные яства, которыми нас потчевали местные жители. Мисо-суп с устрицами, плов с грибами, картофельное желе в соевой пасте — ух, как все было вкусно! Именно в предвкушении угощения мы старательно собирали сказки. Сейчас я расскажу вам одну из них. Тогда, кажется, нас угостили печеной форелью. (Откашливается.) Итак, ребята, в горах, неподалеку от реки Оота, жили-были дедушка и бабушка. Дедушка был жадный и ленивый. Никак не хотел дед работать! Поэтому бабушке приходилось делать все за двоих — и стирать, и дрова рубить, и форель печь. Так и жили они — бедно и скучно. Однажды пошла бабушка ловить форель. Захотелось ей пить — горло пересохло. Зачерпнула она речной водички, сделала один глоток… и, представляете, что случилось? Разом исчезли все морщинки с лица. Сделала второй глоток — и сразу выпрямилась поясница. Сделала третий глоток — и помолодела она, превратилась в прекрасную женщину ослепительной красоты. Вернулась домой, дедушка увидел ее, закричал: «Как это несправедливо — только тебе молодеть! Я тоже пойду, напьюсь речной воды, и стану молодцем удалым еще краше тебя!». Выбежал дедушка из дому. Ждала его жена до поздней ночи, но дедушка так и не вернулся…