На быстрой гулете со своим другом Ибрагимом они возили грекам на Кос табак, пахучий, ядреный турецкий табак, равного которому нет в мире. А обратно везли кофе и ракы. И все это ночью, чтобы не заметили таможенники, да и стражники, постоянно объезжающие берег.
— Тебе интересно? — вдруг спрашивает Дениз.
Я смотрю ей в глаза. Они большие и печальные. Только эти два слова приходят сейчас мне на ум.
— Интересно, — говорю я, — контрабандисты, море, сплошная романтика!
— Дальше еще не то будет!
И Дениз продолжает.
Мужчины любят женщин, это естественно. И прежде всего красивых женщин, это даже не обсуждается. А самой красивой в этих местах была Хавсе, дочка танцовщицы Гюльсюм. Сама Хавсе вначале была служанкой у каймакама, а потом ее взял второй женой еще один контрабандист, только тут я начал терять нить рассказа, запутавшись во всех этих именах. Но сами звуки голоса Дениз были настолько похожи на недавно услышанную завораживающую, красивую и дурманящую мелодию, что мне уже было не до смысла.
Он вернулся ко мне в тот момент, когда официант принес еще одну бутылку местного белого вина и вторую тарелку с приготовленными на огне креветками.
Судя по всему, Халиль был тот еще фрукт. Не знаю, чем ему насолил муж Хавсе, но наш герой, подговорив еще пару своих дружков, умыкнул красотку прямо из дома, они увезли ее в горы, и тут началось то, отчего их история живет до сих пор.
Халиль влюбился. Мужчина он был видный, широкоплечий, с усами. Хавсе в сравнении с ним была просто гибкой тростинкой, говоря языком того времени. С узкой талией и большими, по всей видимости, как у Дениз, глазами.
Метаморфозы сюжета переходят в метаморфозы имен. Мало того, что Халиль обманул своих напарников и скрылся в ночь, забрав с собой Хавсе, так еще и имя у нее с момента бегства стало иным. Отныне она решила называться как ее мать, танцовщица Гюльсюм.
Почему? Один Аллах ведает, Гюльсюм так Гюльсюм, впрочем, мне это имя как-то больше ласкает слух.
Но все это на самом деле предыстория, самое интересное начинается только сейчас.
Несколько месяцев влюбленная парочка скрывалась в горах. Искали их и обманутые Халилем подельники, и каймакам, который имел на Халиля зуб, но горы покрыты лесом, в горах есть пещеры и родники, а когда тепло, то какая разница, где любить друг друга, на простынях или на траве.
Вообще-то, это история не только о любви, но и о предательстве. Дениз так и сказала мне, когда начала свой рассказ.
Лето кончилось, началась и неумолимо стала подходить к концу осень. С моря задули холодные ветра, надо было что-то делать, ведь зиму в пещере не проживешь. И Халиль решился.
К этому времени они уже несколько недель скрывались поблизости от местечка под названием Чёкертме, тогда это был пустынный и райский уголок, населенный рыбаками, ловцами губок да контрабандистами, турками и греками, прямо отсюда ходившими все на тот же Кос. У Халиля был в Чёкертме приятель, грек Коста, с ним он и договорился, что за мзду тот перевезет их с Гюльсюм с материка на Кос, где ни каймакам, ни подельники их точно не достанут.
Есть, правда, и иная версия, что никаким приятелем Коста не был, Халиль просто припугнул его и силой заставил выйти в море, только первая мне нравится больше, о чем я и поведал Дениз.
Она улыбнулась, но печаль из глаз не пропала.
Мне все больше казалось, что напротив меня сидит Гюльсюм.
Суденышко у Косты было старенькое, когда море спокойное, то еще можно добраться до Коса. Но в ту ночь начался шторм, испуганная Гюльсюм смотрела на рычащие волны, да и Халиль побледнел. Он-то хорошо знал, что может случиться, если сломается мачта или, пусть не будет на то воли Аллаха, треснет корпус и в щели начнет бить вода. Тогда кораблик Косты перевернется, море сомкнется над их головами, сумрачный мир затянет в себя и не будет больше на свете Халиля с Гюльсюм.
Грек перекрестился и сказал, что на Кос они не пойдут, надо переждать начавшуюся бурю, а проще всего это сделать в Аспате, там волны их не достанут.
Свечка в маленькой плошке, стоявшей на столе, догорала, ветер стих, начинался штиль.
Гюльсюм промокла и промерзла от волн, Халиль попросил у Косты вина. Аллах против, конечно, но иначе Гюльсюм может заболеть. Да и самому ему не помешает согреться, Коста улыбнулся и ушел за вином.
Наверное, он придумал это еще тогда, когда пассажиры только взошли на корабль, кто знает, но в каюте у Косты хранился яд для ловли рыбы, если налить его в воду, то рыба цепенеет и умирает, ее можно брать голыми руками, любую, даже самую большую. Для человека он безвреден, но погружает в сон, и тогда…