Было время, когда он любил купаться ночами, молодой был и безрассудный, и море тогда казалось ему другим. Пока одним поздним часом, в тропической немоте, ему не примерещился косой плавник, рассекающий волны. Он повернул обратно, страх подгонял в спину, а когда вышел из воды и рухнул на теплый даже в ночи песок, то чувствовал лишь оглашенно колотящееся сердце, с тех пор в море ночью ни ногой, да и днем лучше обходить его по берегу.
Давно это было.
Захотелось курить. Тип все не звонит. А интересно, на самом деле можно найти эти сокровища? Как их там? Госпитальеров? Скорее всего это ерунда, байка для туристов, но что-то ему подсказывает иное.
Он всегда доверял своей интуиции. Если бы не она, то он давно бы уже лежал где-нибудь в бетонном мешке, в лучшем случае на кладбище, слово тоже из разряда запретных. И потом, это ведь не требует от него инвестиций, так, оплата яхты в лучшем случае, а если найдут…
С лоджии не видно ни города, ни замка. И ему это нравится. Искусственный остров в бухточке, прямо напротив пляжа, возле него пришвартован кораблик. Вечерами так хорошо сидеть на верхней палубе, есть рыбу и пить вино. Он не взял с собой жену в этот раз, им надо малость отдохнуть друг от друга, да и потом, та захотела в Европу, да и потом, еще надо будет заехать в Стамбул на пару дней, а с женой там делать вовсе нечего.
Турция хорошая страна, если бы не турки. Он им не верит, хотя он вообще никому не верит, только себе самому. Весь мир делится на две части, он и все остальные, ну разве что еще жена, но и она отчасти среди остальных.
Скоро начнет смеркаться. Тогда можно будет выйти из номера и пойти погулять, отель большой, есть где размять ноги.
В Турции у него партнеры, есть даже портной в Стамбуле, очень модный и известный, но он так и не смог сшить, что надо.
С костюмами Арнольду вообще не везло. Может, дело в фигуре, хотя ему бы не хотелось так думать, но отчего-то все, что ни шьют, кажется чужеродным, а ведь должно быть как вторая кожа, тем более за такие деньги! На обратном пути надо навестить портного, а еще обязательно сходить в хамам.
Вот что тут ему нравится больше всего, он даже дома сделал себе турецкую баню, правда, пришлось обойтись без камня посредине, на который ты ложишься, и тебя намыливают, делают тебе массаж, снова намыливают. Просто места не хватило, надо бы снести все и сделать заново, а лучше позвонить сейчас жене и попросить ее заняться этим, она любит возиться с хозяйством, планировать, нанимать рабочих, следить, правильно ли они все сделали.
Вот сейчас докурит и позвонит.
В дверь стучат.
Это та пара из Москвы, с которой они ездили на экскурсию в замок. Интересно, а чего он так повелся на эту историю про сокровища? С детства ведь не дурак, и развести его на подобное невозможно, но тут что-то как торкнуло, хотя, может, просто скучно?
Бодрум бесит его, все из-за этого. Он никогда не чувствовал себя еще таким чужим, несмотря на все плюсики, что показывает счетчик. Неправильный город с этими белыми домами и серой громадой замка, хотя не так уж он и громаден, если быть объективным. Но он мешает, будто постоянно напоминает о том, что вот он, замок этот, был, есть и будет, как и море, омывающее его стены, а он, Арнольд, исчезнет и даже не превратится в призрака. Наподобие того, что примерещился ему в тот час начала жары, когда этот соотечественник вывел их из подземной тюрьмы и они опять начали подниматься по крутым ступеням. Илона, жена москвича, так вспотела, что у нее вся белая блузка стала мокрой. Несмотря на возраст, она еще ничего и явно смотрит на него с интересом.
Пора бы открыть дверь. Так он и думал, что это она. Была бы лет на пять помоложе, а лучше на десять. Отсутствие жены дает себя знать, а про проституток до Стамбула и думать нечего, да и потом, будет ли время, всего два дня, а дел много, не только ведь визит к портному, надо еще провести ряд встреч, эндорфины, эндозипины, когда количество нулей в конце увеличивается, то первых становится больше и жить становится лучше. Хорошо, что она без мужа, привет, заходи!
— Ты пойдешь с нами на ужин?
На ней простенькая маечка, под которой явно нет лифчика. Сегодняшняя озабоченность начинает ему мешать. Дома в таких случаях хватает одного телефонного звонка, но сейчас он не дома. Вообще в таком возрасте маечки уже не носят, хотя это она явно специально, чтобы посмотреть на реакцию, видимо, ей тут тоже скучно.