Мне тоже хотелось бы находиться внутри комнаты и слышать ценные наставления Прабхупады, но меня не приглашали. Да и почему меня должны были приглашать? Я был слуга-секретарь. В мои обязанности входило всегда иметь для Шрилы Прабхупады свежую палочку нима, которой он чистил зубы, доставать для него лекарство, приводить в порядок одежду, прибирать его комнату, и вызывать к нему для беседы важных преданных, таких как Тамала Кришна.
Испытывая жалость к самому себе, я попытался было бесшумно повторять джсту\ но теперь это было еще труднее, чем когда-либо, поскольку помимо этого я еще пытался расслышать то, о чем говорилось за дверыо, а мой ум все подбрасывал мне дурные мысли.
Потом мне пришло в голову, что, если бы я захотел взять на себя более серьезные обязанности по управлению, то этому не возникло бы никаких препятствий. Было бы вполне разумным, если бы, путешествуя со Шрилой Прабхупадой, я занял бы положение его представителя, наблюдая, как идут дела управления, финансов и организации проповеди в каждом месте, куда мы едем. Но у меня не было большой склонности утверждать себя таким
Г. I Л ПА ЧЕТВЕРТАЯ
образом во всех областях. Да и квалификации у меня для этого не было. Я должен печатать иисьма, исполнять обязанности слуги и просто путешествовать со Шрилой Прабхупадой повсюду. Так говорил я себе. Это удовлетворяет Шрилу Прабхупаду, так почему это не может удовлетворять меня? Для моего удовлетворения должно было бы быть достаточно уже того факта, что Шрила Прабхупада не выкидывал меня. Как я только мог быть таким неблагодарным? Даже большие лидеры, которых вызывает Шрила Прабхупада, должны будут остаться в своих зонах, тогда как я буду продолжать сопровождать Шрилу Прабхупаду повсюду. Что было такого в том, что я был слугой, лакеем? разве это не было моим изначальным положением? Так, стоя в темноте перед комнатой Прабхупады, я рассуждал сам с собой. Прабхупада позвал меня лишь для того, чтобы я привел к нему ответственного преданного, с которым он хотел поговорить. И если я был не более, чем носильщиком туфель, то эго целиком и полностью было обусловлено моими собственными ленью и недостатком смирения. И все же, моя другая половина, ложная гордость, не унималась.
В конце концов Тамала Кришна вышел, и я приготовился сопровождать Шрилу Прабхупаду на утренней прогулке. Я восстановил способность рассуждать здраво, осознав, что подвергся атаке майи,, которая привела к проявлению чувства неустроенности в моем служении.
Было настолько холодно, что изо рта шел белый пар, когда мы дышали. Но по мере того как солнце поднималось, становилось теплее. Переносить эту погоду наряду с отсутствием технологических удо-
бств было одной из настоящих аскез во Вриндаване. Чтобы избавиться от своих нелепых мыслей, я, как только мы зашагали, повернулся к Прабхупаде.
“Шрила Прабхупада, — сказал я, — кажется, что Индия обладает всем духовным знанием. Но они даже не могут снабжать себя без перебоев электроэнергией, тогда как на Западе люди достигли материального прогресса. Так что им нужно объединиться. Возможно ли это?” “Да, — ответил Прабхупада, и мне казалось, что он оживился заданным мною вопросом, — это моя миссия. Объединить их. Сопровождаемый еше примерно десятком преданных, Прабхупада L гупил на песчаную дорожку и зашагал в направлении старого парикрамного пути Вриндаваны.
“Материальная сторона тоже важна, — продолжал он, — Но на Западе они придумали машину даже для того, чтобы бриться. И все это ради одного не дающего покоя зуда, секса, который сам по себе незначителен, отвратителен. Использование разума находится на уровне кошек собак.” На обочине мы заметил двух бабаджы, на которых были только короткие белые одежды. Они пытались согреться, сидя на корточках вокруг маленького костра.
“Вриндавана—дар Рупы и Санатаны Госвами, — сказал Прабхупада, — Значимость госвами описана в молитвах к шести Госвами. Они были преуспевающими лидерами общества, но они оставили все и стали нищими просящими милостыню, не имея больше одной одежды и постоянно размышляя о гони. Они составили множество книг с тем, чтобы люди могли, воспользовавшись ими, стать сознающими Кришну. В наши дни мы видим, как многие пытаются подражать Рупе Госвами. Нам
не следует имитировать то, как одевался Рупа Госвами, если мы не можем отказаться от наших сигарет. Это милость Бхактисиддханты Сарасвати Госвами, что мы не должны делать скачков в духовной жизни и неожиданно менять одежду.
Мы должны стараться слушать Абсолютную Истину от самореализованной души, и тогда мы сможем покорить Аджиту, Кришну, непобедимого.” Один из учеников Прабхупады, работавший на Вриндаванском проекте, подошел поближе и спросил: “Прабхупада, некоторые смарта-брахманы имеют очень сильное кастовое сознание и не принимают западных людей как брахманов. Что мы можем им на это сказать?” “Скажи им, что Бхарата-варша означает весь мир”, — ответил Прабхупада. — “Изначальный термин — Бхарата-варша, а не Индия. Скажи им, что первый брахман не был индийцем. Это Господь Брахма. Мы обладаем знанием, делающим нас брахманами, а они нет. Они едят рыбу. Они едят все подряд. Но наши люди здесь, во Вриндаване, должны по-настоящему стать госвами. Это означает — непривязанными к сексу, еде и сну. Они должны стать настоящими госвами, постоянно занимаясь служением Кришне.” “Прабхупада,— выступил вперед другой ученик, — вы для местных жителей как земляк, сделавший много добра для Вриндаваны. Они гордятся вами.” “Они должны гордиться, — сухо прокомментировал Прабхупада,— Они ничего не могут сделать сами.” Группа вступила на путь парикрамы в том месте, где раньше протекала Ямуна. Множество пилигримов двигалось к различным храмам, рабочие на велосипедах и люди с ослами или телегами, с запряженными в них быками, везли свои разнообразные товары. И почти все приветствовали Прабхупаду, восклицая: “Джая Радхе!” А он с теплотой отвечал: “Харе Кришна!” Прабхупада свернул в заброшенное поле, где бродило много павлинов, блистательных самцов в компании самок, выглядевших попроще.
Гуру даса сделал замечание: “У птиц самцы красивее, чем самки.” “У людей — женщины,— сказал Прабхупада, — А у мусульман очень красивым считается мужчина с большой бородой и усами.” “Тогда мы — самые некрасивые, — сказал Гуру даса, — У нас нет волос.” “Да, мы никому не правимся, — проговорил, улыбаясь, Прабхупада, — Мы — ни мужчины, ни женщины. Никто не знает, кто мы такие. И это хорошо. Если вы не привязаны ни к мужчине, ни к женщине, то вы — освобожденная личность.” Прабхупада рассмешил всех, но даже этот смешной момент был полон глубокого самоосознания. Стараясь не отставать от Шрилы Прабхупады, я чувствовал, что все мои мечты видеть Вриндавану глазами Прабхупады теперь исполняются. Он по-настоящему раскрывал перед нами значительность дхсшы. Если бы я только мог прекратить пребывать под воздействием телесных и умственных определений и просто предаться служению ему.
Когда Прабхупада выводил нас на главную дорогу, я задал вопрос: “В Источнике Вечного Наслаждения Вы пишете, что людям во Вриндаване не требуется духовный учитель, так как сам Кришна является их духовным учителем. Как это следует понимать?” “Да, — ответил Прабхупада, — У них есть непревзойденный духовный учитель. Но иногда у человека может быть духовный учитель, но он его не слушает, каково же тогда его положение? Так что те, кто занимаются всякой ерундой во Вриндаване, падшие люди. Конечно же, они удачливы, поскольку родились во Вриндаване, но они могут и не воспользоваться этой удачей. “ Пока мы шли, Прабхупада отметил, что Вриндавана становится похожа на пустыню, и что в будущем это будет проявляться с еще большей силой. Он сказал, что причиной тому были неблагочестивые действия, совершаемые некоторыми людьми во Вриндаване.