Небольшое отступление. В нашем изложении мы часто и без особых раздумий употребляем обозначения «народ» и «население». Конечно, какая-то разница имеется, причем в разных языках по-разному. Для националистов всех мастей и цветов это вообще излюбленная тема. Их подход во многом отождествляет народ с частью населения, которая вдохновлена и объединена принадлежностью к одной титульной национальности («величайший народ»).
Но иногда руководящей идеей может быть не национальность, а принадлежность к империи («советский народ»), иногда к религии («православное воинство», «мусульманская община»), иногда к подданству («граждане США»). Если обобщить, то, похоже, что в русском языке народ – это часть населения, структурированная некоторым способом.
Конечно, для экономиста есть соблазн ввести понятие «экономического народа», т.е. той части населения, которая осознанно или неосознанно ведет себя экономически «правильно», т.е. рационально, т.е. руководствуясь соображениями собственной экономической выгоды.
Такой подход не меняет нашу точку зрения, но несколько сужает угол зрения. При этом наш экономический подход расширяет нашу целевую аудиторию, легко преодолевая любые границы и барьеры.
Интернационал хороших людей
И.Бабель
Мы постараемся не углубляться в эти рассуждения. Для нас и народ и население – лишь подмножество всего человечества; причем это подмножество связано с расселением в границах данного государства.
Возвращаемся на главную дорогу.
Итак, власть не прислушивается к мнению народа – установленный факт. Но есть и иной не менее интересный вопрос: а прислушивается ли народ к мнению власти?
Ответ: без особой необходимости (или особо сильного принуждения) особо тоже не прислушивается.
И вообще когда говорят: власть оторвалась от народа, это лишь половина правды. Народ тоже оторвался от власти.
Вот почему мы вынуждены отметить, что очень опасно иметь самоуверенные (технические!?) правительства, которые пытаются управлять и распоряжаться людьми и другими живыми экономическими существами как безропотными неодушевленными и покорными объектами, а учитывать их ответные реакции не намерены.
Применительно ко многим развивающимся странам вообще можно утверждать, что никакие реформы, масштабные преобразования сверху и отдельные звенья экономической политики не дадут результата, если не будут учитывать мнения всех участников.
Между тем кажется очевидным (и нам приходилось отмечать это и ранее), что «пошаговый» (оперативно-тактический) недоучет поведенческих реакций населения в «пошаговой» ( тактической и стратегической) экономической политике государства составляет основную причину недовольства и разочарования населения во многих странах
А стратегические планы? Вступать в войну? Или в Таможенный союз? А может в НАТО? Или вообще в еврозону? Может выйти из ЕС? Объединяться ли с настойчивым соседом?
О стратегических планах вообще особый разговор. Здесь цена ошибки в лучшем случае – смена правительств, в среднеожидаемом –смена режима , в худшем – войны, потрясения, распад государств, гибель империй.. .
И вообще, режимы без сильной обратной связи долго не живут, их никто не любит, в критические периоды их никто не защищает и они рушатся от сравнительно незначительных (как внешних, так и внутренних) толчков или сочетаний неблагоприятных обстоятельств.
Надо отметить, что такие крахи чаще всего наступают внезапно (по историческим меркам), факторы их вызвавшие, чаще всего малопонятны даже задним числом, м.б. они (причины) вообще иррациональны. Не говоря уже о прогнозировании…
Здесь уместно вспомнить известные случаи наблюдаемых внезапных крушений недемократических режимов, причем в весьма различных условиях и формах.
Например, массовое свержение обожаемых народами монархий сто лет назад.
Если рассмотреть в ряду иных погибших империй Европы (крах Германской и Австро-Венгерской империй, распад Британской) пример Российской империи, то ее гибели предшествовал небывалый пик народной любви к обожаемой монархии в 1913г. (300 -летие династии), сопровождаемый массовыми молебнами за здравие императорской семьи и всеми прочими доступными проявлениями всенародной любви, сплочения всех слоев общества, включая оппозиционно настроенные. Сразу вслед за этим приливом любви в 1914 и 1915 гг. на страну накатился девятый вал немыслимого по масштабам накала патриотизм и прочих проявлений национального единства, превосходства и имперской гордости.