Саша, узнав в нём того самого парня с пугающим взглядом, который сбил её утром, замерла от ужаса. В груди похолодело, когда он опять посмотрел на неё так же. Сразу вспомнился тот вечер, когда Джексон был сам не свой и было больно как никогда. От этих воспоминаний девушка нервно заёрзала на стуле. Испуг и растерянность не могли ускользнуть от Джея, который только этого и ждал. Он улыбнулся ещё шире и снова поддался вперёд, торсом ложась на парту.
— Странная ты, — прошептал Пи’Джей, а Саша напряглась ещё сильнее, — ты вроде боишься меня. Бои-и-ишься, — довольно протянул он, — у тебя это на лице написано, но… — Джей поддался вперёд ещё больше, казалось, куда дальше, но ни парта, ни косые взгляды одноклассников его не остановили и не смутили. Парень коснулся кончиком носа распущенных тёмно-синих волос и как можно глубже втянул их запах. -…но страхом от тебя не пахнет, — он шумно выдохнул. — Ты пахнешь шоколадом и мятой. Терпеть не могу шоколад.
— Да неужели?! — прошипела Саша, разворачиваясь к парню почти всем корпусом.
От страха не осталось и следа. Её порядком раздражала наглость этого парня. Её злило его поведение. И как она только могла сравнить его с Джексоном? С вечно серьёзным и хмурым, дающим волю эмоциям только по вечерам в комнате Саши, и то до того вечера у него всегда была чёткая грань. Все ссадины и синяки никогда не держались дольше двух суток и никогда не вызывали дискомфорта. Он словно всегда рассчитывал силу, с которой нужно её ударить или укусить, у него всё было под линеечку и по часам. Смотря на Вана глазами Браун, можно было увидеть пример человека, контролирующего свою жизнь и своё время. Саша даже восхищалась им в какой-то степени, когда узнала, что вся компания отца на самом деле висит на нём. Что все его беспечие и ветреность были лишь спектаклем для конкурентов, которые могли претендовать на бизнес семьи. Только она видела его таким, каким он был на самом деле. Остальные знали о нём лишь, что он лодырь и спиногрыз, который только и знает, что тратить деньги родителей. И это было лучшим прикрытием. Кто станет давить на бездарного мальчишку? Правильно, никто. И пока все гонялись за его отцом, пытаясь промыть ему мозги, и давили на него на каждом совещании, Джексон тихонько управлял делом, сидя прямо в своём доме, и, как многие думали, закидывался наркотой и спал со шлюхами.
Саша всегда знала, что он был сложным персонажем. Он играл по несколько ролей одновременно, менял маски одну за другой, и только она видела все. К сожалению, его новая маска оставила у неё глубокий шрам, она совершенно поменяла взгляд на парня, и теперь Саша вряд ли бы взялась оправдывать его. Ведь до тех пор он тоже был жертвой, только совсем других проблем, и иногда Саша его понимала. Теперь же он стал для неё ночным кошмаром. Его последняя выходка не поддавалась оправданиям. Саша просто не понимала, что могло довести его до такого. Она знала, зачем он приходил в понедельник и воскресенье после долгого дня разгребания кипы одинаковых отчётов и написания такой же кипы указаний. Знала, что среди этих бумаг были и письма миссис Пигл, которая неустанно напоминала, что, если усомнится в должном к Браун обращении, Вану придётся не так «беззаботно», как думают люди. Она писала угрозы, говорила, что в доме Джексона у неё есть глаза и уши, и стоит ей подумать, что Саше там живётся хорошо, или Ван решит вернуть её обратно, как она тут же объявит о похищении её «любимой» воспитанницы из выдуманной школы пансионата, в котором Саша якобы находилась. Но Браун не знала, что Вану было глубоко плевать на угрозы Пигл. Он давно уже нашел её «уши» и «глаза». Это были самые обыкновенные служанки. Браун даже не думала, что Джексон мог и не делать всего того, что делал, а мог просто заплатить девушкам за их молчание и слепоту. Она лишь знала, что Катарину и без того устраивало положение Саши, и поэтому поступок Вана никак не укладывался в её понимании. Как хорошо, что она не знала всего.
— Зато я просто о-о-обожаю мяту, — Джей оскалился, наблюдая, как закипает Браун.
Её глаза потемнели, челюсть напряглась, а ладони сжались в кулаки. Она снова проклинала себя за мысль о страхе перед этим парнем. Хотя разве его она боялась? Она боялась Джексона, боялась его безумия, которое с недавних пор стало слишком часто его охватывать. Но она никак не боялась этого зазнавшегося мальчишку. Пи’Джей теперь вызывал у Саши только отвращение. Она не собиралась вновь отвечать на его провокации, поэтому просто молча отвернулась, пока учитель не заметил.