— Родители! — бухтит в ответ директор школы. Таисия Павловна Нестерова. — Обрядили её в юбки в пол, а в том, что над их ребёнком издеваются мы виноваты. И это ещё! Вы понимаете, что это грозит нам ЧП! И всё накануне… — договорить Нестерова не успевает, дверь со старой белой наслоившейся и местами облезлой краской со скрипом открывается. Обе женщины резко замолкают, прекращают разговор о какой-то Наташе и школьных заморочках, и обращают свой взор на меня.
Лицо директрисы, тучной в общем-то женщины, враз посуровело. За те несколько метров, которые она шла к стулу классной моей дочери, я под этим её взглядом сама почувствовала себя нашкодившей ученицей. Хотя понятия не имею о причине её гнева.
Леська вчера спала, когда мне позвонила «новая жена» моего Витьки. Может придуривалась. Или действительно. Но я так и не смогла добудиться её и узнать причину по которой меня вызывают. Вряд ли потому что я в очередной раз забыла сдать на шторы.
И вот теперь директор школы садится прямо напротив меня с мрачным выражением на своей покрытой слишком яркой косметикой физиономии, а рядом со стулом, как верный паж останавливается Лесина Милочка.
Щечки у неё опять розовеют, особенно после того, как Таисия Павловна кивает ей:
— Начинайте, Людмила Кирилловна.
Всё это напоминает мне какой-то цирк с конями. Мало того, что позвонить вчера по поводу дочки мог сам Виктор и хотя бы объяснить толком, что произошло. Чтобы я не сидела сейчас лупая глазами на них обеих, поражённая наглостью Витькиной любовницы. Тем что после всего у этой Лесиной Людмилы Кирилловны хватает совести звонить мне. Так теперь ещё и обвинительную речь в адрес собственной дочери я должна слушать именно от неё!
— И я и директор хотели бы обсудить с вами… кое-что…
Я вообще не поняла о чём она. И зачем она меня лично вызвала. А Виктор, Леськин отец как-никак, будто в стороне. Хотя в этой же школе работает. Ведь всё это наверняка можно было решить и через него по той простой причине, что он ближе. Он чуть ли не каждый день в этом здании! Потом, зная его я уверена, что он сам бы мне позвонил, чтобы я Леську как следует пропесочила. Но вместо этого я сижу здесь одна, словно проблемы его ребёнка касаются лишь меня.
— Мы бы хотели поговорить о положении Леси. О том, что это накладывает пятно на школу…
— О каком ещё положении? Какое пятно?
Я только больше путаюсь. Что ещё моя дочь наворотила? А Витина Людочка заламывает холёные ручки с аккуратным маникюром.
— Мне Леся по секрету сказала про свою беременность…
Её слова производят на меня эффект удара пыльным мешком по спине. Просто потому что мои догадки резко перестали быть догадками.
Да и хорош секрет, если я сижу напротив директора школы! Ладно бы она сказала об этом Витьке. Мне! Но почему мы эти вопросы решаем через директора школы?!
— Я просто не знала, что делать, поэтому обратилась к Таисии Павловне.
Которая конечно не смогла остаться в стороне. И сейчас решила высказать своё мнение.
— Что Вы мямлите, Людмила Кирилловна! Так прямо и скажите! Бесконечные прогулы! Аморальное поведение! Вы понимаете какое пятно это накладывает на школу?!
Всё, что я поняла, так это что моя дочь девятый класс с ребёнком на руках закончит. Если вообще закончит. Какое уж мне было дело до репутации школы? Самой бы оклематься от этой новости. И ведь каждое утро она уходила из дома на занятия, а мне твердят про какие-то бесконечные прогулы!
— Да и я не уверена, что наши учителя захотят заниматься с проблемной ученицей и подтягивать её по предметам, в которых она стала отставать! — продолжает добивать меня директриса прямым текстом намекая на отчисление.
Я чуть не задохнулась воздухом, когда меня снова накрыл приступ паники.
Людмила Кирилловна при виде моего состояния дёрнулась с места и уже через минуту протягивала мне стаканчик с водой, сильно отдающей хлоркой.
— Может давайте Олесю позовём? — предложила директриса. Самой ей уже не сильно хотелось со мной возиться. Да и как будто она нарочно стремилась продемонстрировать моей дочери до чего она меня довела.
Леська появилась в дверях кабинета, когда я уже держала трясущимися руками пластиковый стакан, стоявший на столе, дабы я его не выронила. Пыталась привести себя в норму. Стоило мне её увидеть, как я тут же спросила:
— Это правда? Ты что действительно беременна?!!
Впилась взглядом в её резко потерявшее все краски лицо в надежде на отрицательный ответ.