— Я думала, ты наоборот захочешь, чтобы мы помирились, — выказываю дочке свои опасения про себя и Виктора. После того, как бывший муж в нашем доме снова появился, я и в самом деле боялась, что у неё такое желание появится. Чтобы наша семья воссоединилась.
Но она отрицательно качает головой.
— Ну уж нет! Лучше с Володькой оставайся. Как вообще можно простить измену?!
Сложно. Но. Витька правду говорит. Ради детей. Чтобы не ворошить этот ворох, не заниматься делёжкой имущества, не думать о том какие проблемы ждут. Скорее «ради детей» — благовидный предлог. Ещё из-за страха остаться в одиночестве. Лишиться чего-то привычного. Уже устоявшегося за эти годы порядка во всём. Или если чувства ещё остались.
Но я сама перебираю все эти варианты и понимаю, что и без Вовки в моей жизни, я бы не смогла так. Это просто не мой вариант.
— Никак, Лесь. Я не смогу через неё перешагнуть. Даже если бы ты хотела, чтобы мы с твоим папой вместе остались. Но у нас бы не получилось.
Я бы вряд ли это когда-нибудь приняла.
Прости.
Она обнимает мои руки.
— Мам, и не надо. Пусть съезжает куда хочет и к кому хочет. У нас с тобой и так всё хорошо будет.
Мы ещё какое-то время лежим с ней рядом, пока дочь не засыпает.
— Мам, я тебя люблю, — говорит мне перед тем, как закрыть глаза.
Повторяю ей те же три слова о своём отношении к ней. Сама закрываю глаза. Осталось не так много до звонка будильника.
Разве что подремать хотя бы пару часов перед работой.
Может даже меньше, потому что в коридоре слышу, как шаркает тапками по линолеуму Виктор. Как шумит вода в туалете, потом в ванной.
Просыпаюсь сама, понимая, что нужно собираться.
Витька встречает меня на кухне, опять заводит разговор про раздел имущества, но я не хочу с ним скандалить.
— Нинка, давай начинай думать об этом. Я ведь в суд пойду! — пугает он меня пока я заливаю кипятком ложку растворимого кофе.
Отставляю чашку и иду в комнату.
Похоже у нас действительно нет выбора и придётся съезжать.
…
Весь день на работе в перерывах я шерстила интернет, продумывая все варианты, пока перед самым уходом ко мне не подходит Ритка.
Кивает на мою руку и тянет уголки губ в едва заметной усмешке.
— Со своим-то поссорилась уже что ли? Недолго у вас музыка играла. Хотя, наверное, я чего-то такого и ждала.
Делает глоток кофе из пластикового стаканчика. Кофе она купила здесь же в ларьке.
Я не совсем понимаю о чём она. Хмурю брови и Артемьева поясняет:
— Колечко. Вернуть попросил?
Я морщусь в недоумении и только тут понимаю, что кольцо, подаренное Володькой, куда-то делось с моего пальца.
Чёрт!
А когда я его видела-то в последний раз? Перед тем как душ принять оставляла на раковине в ванной? Или уже на работе оно соскользнуло с пальца? Из-за холода оно казалось свободнее прилегало к коже, да и я так замоталась, что совсем забыла о нём.
Мой телефон уже в который раз мигнул, оповещая о новом пришедшем сообщении от Вовки. Но как я могу сегодня к нему прийти? Что я ему скажу? Что я раззява, которая потеряла дорогой подарок от него буквально через несколько дней?!
Глава 35. Счастливый Виктор.
Опять ругаюсь про себя, но шлю ему в ответ:
«Прости, но сегодня я останусь дома».
На работе мы с Артемьевой и Юлькой уже проверили наш отдел. Но если оно действительно там потерялось, и кто-то из покупателей его нашёл, то вряд ли вернул бы нам.
Одна надежда на то, что я оставила его где-то у себя в квартире. Или пусть даже у Вовки.
Но ведь он сказал бы мне уже, что я колечко у него оставила!
Да и не хочется выглядеть в его глазах до такой степени забывчивой клушей.
…
Дома я в ванную сразу пройти не смогла. Дочка в комнате у себя как обычно закрылась, зато Витька встретил. Непонятно чем довольный.
Ещё и шкаф наш зачем-то перерыл. Вещи мои, его, лежали горками едва ли не по всем поверхностям в зале.
Как после бомбёжки.
Я больше не выдерживаю.
— Вить, ты уже даже наше с дочкой шмотьё куда-то пакуешь? Что ты творишь вообще?
Одного чемодана ему теперь было недостаточно. На полу вижу расстёгнутые сумки.
— Вопрос решил. Завтра-послезавтра съезжаю от вас. Ну может немного задержусь.
Ой да скорее бы! Хотя и удивляет, что он так быстро нашёл выход.
Смотрю как он вошкается со своим барахлом. Но даже не пытаюсь о чём-то расспрашивать. Может с Людкой своей помирился. Или они мамашу её решили в дом престарелых сдать?