Я, наверное, уже ничему не удивлюсь. Виктор и от своей-то матери таким же образом избавиться хотел. Я не дала.
Сейчас достаёт с полки чемоданчик с дрелью.
— Инструменты я заберу.
Предупреждает с воинственным видом, но я вместо того, чтобы скандалить молча снимаю обувь.
Да пусть хоть все стены им обсверлит! Лишь бы от нас подальше оказался. Вешаю пальто на вешалку и иду в комнату к Лесе.
Потом мы с ней застреваем в ванной, обыскивая все углы в поисках кольца.
— Может оно в слив улетело? — с сомнением смотрит на раковину дочка.
— А если нет? Получится, что только зря раковину ломать будем. Я больше боюсь, что на работе его оставила.
Олеся тяжко вздыхает. Садится на край ванны.
— Тогда дохлый номер. Но ты же не выбросила его. Потеряла. Должен же Володька понять?
Понять, что женщина потеряла дорогое кольцо буквально через несколько дней после того, как он его подарил? Что я, идиотка какая-то?
Хотя по логике именно так и получается.
— Растяпа, блин.
Ругаюсь на себя, перешагиваю через пластиковое ведро, которое мы тоже переставляли и осматривали.
Ещё и Виктор лазит где-то в коридоре. Открывает дверь комнатушки, в которой мы с дочкой засели. Счастливый такой.
— Что вы тут всё шаромыжитесь, бездельницы? Лучше пойдёмте на кухню. Я тортик купил. Вино твоё любимое, — это он мне. Правда мне этим вином сейчас разве что потерю понравившегося украшения заливать.
И почему у меня в жизни всё через одно место? У нормальных людей же как-то по-человечески получается, только у меня как…
Выдыхаю и отставляю ведро обратно под раковину. Швабру туда же.
К дочке обращаюсь.
— Ладно, пойдём, Лесь. Хоть торт поедим.
Глава 36. «Тому, кто помнит прошлое — тому всего хорошего».
Витька садится во главе стола. Потирает руки, в то время, как мы с Лесей таращимся в удивлении на фрукты, торт. Нарезки всякие.
С какой это радости Витюша так расщедрился? Ещё поразительнее откуда у него деньги на это?
— Вить. Тебе премию что ли на работе выдали? Или ты ставки начал делать?
Шучу, но в то же время меня действительно удивляет этот факт. Виктор же жмот по натуре. Просто ему приходится обычно экономить. А тут.
Переглядываемся с дочерью, а её папаша усмехается.
— Почти. Рожу одну бандитскую провёл. Не только же им нас, да?
Подмигивает Олесе, а меня это его высказывание только ещё больше пугает.
Какую рожу?
— Ты нас хоть ни во что не втянул там?
Интересуюсь. Ну мало ли. Он съедет, а к нам потом коллекторы начнут ходить и из банков телефоны обрывать, требуя вернуть кредиты за «мужа» и отца.
— Нинка, выдумщица ты конечно, — со смешком выдаёт он. — Мне вас даже втягивать никуда не нужно, вы и сами с этим справляетесь. Но давайте не будем об этом. Последний вечер тихо-спокойно посидим. Без скандалов.
В принципе я не против. Но его вот это настроение, человека, по-крупному выигравшего в лотерею, меня как минимум настораживает.
Неспроста же это?
Только расспрашивать его смысла нет. Всё равно всё сведёт к тому, что я слишком подозрительная и опять же у меня с головой проблемы. А он всего лишь решил нас побаловать напоследок.
Завтра его здесь уже не будет, если я правильно понимаю, и надеюсь никаких неприятных последствий от этого его пребывания в нашей двушке у нас с мелкой не предвидится. Так что когда Виктор разливает вино по бокалам, а Лесе сок, я решаю даже пригубить. И от сладкого не отказываюсь.
Ещё какое-то время сидим с дочерью, слушаем его рассказы про школу и проблемную Александрович, которую ему приходится заменять. Потом идём спать. Вчерашняя ночь была для нас тяжёлой и хотелось выспаться хотя бы сегодня, завтра.
Завтра у меня, кстати, должен был быть выходной, но, видимо придётся провести его дома и разгребать завалы одежды, оставленные бывшим мужем в моей комнате.
…
На следующий день эта Витькина мышиная возня снова продолжилась. Судя по тому, как тщательно он перебирал все мелочи в нашей квартире, съехать он на этот раз решил окончательно. И не могу сказать, что меня это огорчало.
Пока Леська была в школе он всё сновал туда-сюда.
Потом ненадолго вышел.
Отсутствовал где-то полчаса. Я в это время готовила обед для нас с мелкой. И обратила на него внимание лишь когда он заявился опять как ни в чём не бывало.
С каким-то чересчур самодовольным выражением на своем лице.
Если бы он пил, то я бы решила, что у него белая горячка или он употреблять что-то начал. В общем не могу объяснить, но его поведение мне совсем оптимизма не внушало.