Крикнул: – Спасибо! И пулей помчался во двор.
Огляделся вокруг, – пусто. Где же ты, мое солнышко ясное? Буду в каждый гараж заглядывать.
Все равно найду, чего бы мне это не стоило.
В первых двух, кроме машин, ничего не было. В третьем еще и люди. И только в четвертом я почувствовал знакомый запах. Это оказался не гараж, а сторожка механика. Мусор кругом, коробки. Знаю, что тут она, а где, найти не могу. Кругом ее запах, а самой нет. Занервничал я.
Неужели ушла? Нет, не могла. Тут она, тут, буду искать, каждую коробку осматривать. Найду, в конце концов, обязательно найду.
Принялся я лазить по этому мусору, тряпки, коробки переворачивать. Через пять минут провонял воблой, маслом и даже селедкой. Душистый стал, грязный, ужас какой-то. В какой-то момент сердце заныло. Вдруг показалось, что нет ее тут, была и ушла. Как заору:
– Дези, ты где!!! Покажись, моя душенька. Жить без тебя не могу!
И чтобы вы думали, – вдруг, сбоку отворяется дверь, и из узкой щели появляется ее голова.
Я как закричу: – Дези!!! Как брошусь к ней – И не рассчитал, заехал лбом в деревяшку. Искры из глаз посыпались. От неожиданности даже взвизгнул. Больно – Ричи!!! Ричи!!! Убился! Как закричит моя девочка. Как бросится ко мне. Где болит?!
Где?! Спрашивает.
А я сижу, на нее смотрю и глазам своим не верю. До чего хороша – Реснички темные, пушистые. Глаза глубокие, красивые. Шерстка нежная, гладкая. Да ради нее я на все готов, на любую муку пойду, жизнь свою, не задумываясь, отдам.
А она принялась лизать мне голову, прядку за прядкой, волосок за волоском. Чувствую, сейчас в обморок грохнусь, как последний слабак. Вот смеху-то будет – Дези, любимая, как же я по тебе соскучился – Тихо, Ричи, помолчи. Дай я тебя полечу, а то голова болеть будет, и шишка вскочит. А тебе нельзя, ты вон какой красивый.
– Я! – Я красивый? – Возмутился я. Это ты красавица – Лучше тебя на всем свете нет.
Улыбнулась она ласково и поцеловала меня в губы.
– Спасибо, Ричи, – говорит, – Лучше тебя никого нет.
Вот так и стояли мы друг перед другом минут десять и говорили разные, хорошие слова.
Я смотрел на нее и не верил, неужели она, неужели рядом. Хотелось прижать ее к себе – и целовать, целовать, целовать – Прошло? Поинтересовалась она.
– Что? Не понял я.
– Как что? – Шишка – Дези, я самый счастливый пес на свете. Какая шишка? – Хочешь, я эту дверь сейчас забодаю?
– Смешной ты, Ричи. Зачем ее бодать? Что она тебе плохого сделала? А нас от холода спасает.
И тут я понял, какой же я глупый. Привык жить в тепле, на всем готовеньком, а она, моя лапочка, голодная, холодная – Чувствую, слезы навернулись, даже носом причмокнул.
– Ты что, плачешь? Потрясенно спросила она.
– Что ты – Нет, конечно, – соврал я. А сам прижался лбом к ее боку и замер. Так бы и стоял всю жизнь.
И вдруг из-за двери послышался какой-то странный писк, слабый, едва слышный и очень беззащитный.
– Ой! Воскликнула она. Подожди, Ричи. Я сейчас. Развернулась и пулей назад, за дверь.
Раз и пропала. Я пошел за ней.
Бог мой! Там на драной подушке и вонючем одеяле копошились какие-то странные мышки.
Темненькие, лохматые, совсем маленькие. Почуяв Дези, они обрадовались и запищали громче.
Бог мой! Что это такое? Что они тут делают? И зачем она к ним легла?
А они тем временем присосались, как пиявки, к ее животу и радостно зачмокали. Дези прикрыла глаза. Казалось, она счастлива. Я никогда ее такой раньше не видел. Рот приоткрыла, язык высунула и лежит вздыхает. Чувствую, что забыла. Обо всем на свете забыла, даже про меня забыла. Словно нет меня тут.
– Вот значит, как – С обидой протянул я. Вот и вся любовь. Нашла себе каких-то мелких, а на меня и смотреть не хочешь – Мы же с тобой четыре месяца не виделись – Глупенький ты, Ричи. Посмотри на них. Видишь, какие хорошенькие? Умные, симпатичные, – на тебе похожи – Как на меня? Не понял я.
– Ты что – не понимаешь?! – С обидой выпалила она.
«Что не понимаешь? – Что она имеет в виду? – Почему на меня похожи? – Голова пошла кругом. Я подошел поближе и принюхался. Пахли они просто очаровательно, чем-то близким и родным. – Дети – Неужели дети? – Мои дети?!»
– Дези, я отец?
– А кто же еще, – отозвалась она. Посмотри, видишь, какие у них лапки рыженькие, и шерсть твоя.
Я честно пытался разглядеть их лапы, но кроме голодных ртов ничего не видел.
– Правда, хорошенькие?
– Правда – С сомнением отозвался я.
Если бы меня ударили кирпичом по голове, мне было бы легче. Что же теперь делать? Раз у меня есть дети, я должен о них заботиться, и о них, и об их матери.
– Как же вы тут живете? Наконец выдавил я из себя.
– Как? – Хорошо, – довольно сообщила Дези. Их пятеро, две девочки, а остальные мальчики.
Драчливые, ты себе не представляешь. Что ни по ним, сразу кусаться. А крику-то сколько – Радостно делилась она.
А я стоял и не знал, рад я или нет случившемуся. Совсем недавно мне так хотелось детей, и вот на тебе, получи. Но сколько сразу вопросов. Чем их кормить? Где им жить? И кто их должен защищать? Вон они, какие маленькие, беспомощные. Любой обидеть может.
– Как же быть? Вырвалось у меня.
– Не переживай, Ричи. У нас все хорошо. Кузьма нас бережет. Он хоть и стар, но силен. Его все уважают, даже люди.
– Кузьма? – Не понял я.
– Ну, пес, с которым ты у ворот разговаривал – Что не видел? Удивилась она. Куда же он подевался?
– Видел, видел, – успокоил я ее. А чем ты их кормишь?
– Молоком. Чем же еще? Она непонимающе посмотрела на меня. Молока у меня много, на всех хватает. Посмотри, какие у них животики круглые. – И она ласково, по-матерински принялась вылизывать эту мелюзгу, одного за другим.
Я стоял, смотрел и не знал, то ли плакать от горя, то ли смеяться от счастья. Отец – Я отец – А это мои дети – Мои сыновья и дочери, и шерсть у них, как у меня, такая же жесткая и гладкая, и носы, похоже, тоже мои, большие и симпатичные. Вот глаз, правда, не видно, темновато.
Хорошо бы, чтобы глаза у них были Дезины, такие же выразительные и глубокие – А ты что ешь? Не успокаивался я.
– Меня дядя Ваня кормит. Он добрый, заботливый, обязательно что-нибудь даст. И другие, бывает, чем-нибудь угощают. Не волнуйся, проживем. Мне не привыкать.
От ее слов сердце защемило вконец.
– Накормила? Спросил я ее.
– Накормила.
– Теперь пойдем ко мне. Поешь чего-нибудь – Нельзя мне Ричи к тебе. Не ждут меня там – Ждут, не ждут! – Воскликнул я. Ты мать моих детей! И должна быть сытой. Пойдем.
– Я кота твоего боюсь. Злой он очень.
– Не бойся, с Данилой я договорюсь. Теперь он меня поймет.
– А на кого я детишек оставлю? – Обидеть могут. Тут разные шляются – Давай старика того позовем – Ну этого, – как его – Кузьму, он посидит.
– Ричи, не бери в голову, у нас все хорошо. Иди домой, а завтра с утречка прибегай.
– Без тебя не пойду, – заявил я, растягиваясь рядом на грязном одеяле.
– Осторожнее!!! Не раздави! Вдруг закричала она. Атосик тут где-то бегал. – И она принялась тыкать носом мне под живот. Я привстал.
– Нет – прошептала она в панике. Казалось, ее необыкновенные глаза сейчас выскочат из орбит. Я понял, пора брать дело в свои руки. Встал и принюхался. Из угла доносился нежный, молочный запах. Я пошел на него.