Увидел он нас, засмущался. Был бы человек, точно покраснел бы. А так встал, встряхнулся, словно ничего не было, и к нам. Малышня с него, как яблоки, посыпались. Мамку углядели и бегом. Атос, – до чего молодец парень, спрашивает:
– Домой?
– Домой, домой, мой маленький, – отвечает Дези. А сама довольная, счастливая, словно в раю живет. Как она так может? А я, как представил себе, что всю ночь на вонючей подстилке они мерзнуть будут, чуть лапы на себя не наложил.
Что делать? Лай, не лай, никто не услышит. Кому малышня бездомная нужна. А они маленькие, теплые, есть хотят. Беда – Только повезло нам в этот раз. Тетя Лена с первого этажа разглядела нашу компанию, и чтобы вы думали, вынесла нам миску с колбасой. Ни Цезарь, ни я, ни Дези к миске даже не подошли. И хотели бы, не успели. За пол секунды ничего не осталось. Я даже спасибо сказать не успел.
А тетя Лена встала рядом, пригорюнилась: – Бедненькие, голодненькие – И как закричит: – Андрей, давай себе вот этого, рыженького возьмем! Смотри, какой хороший – Вышел дядя Андрей. Посмотрел на меня, на Дези и говорит:
– У тебя с головой все в порядке? Что мы с ним делать-то будем?
– Папа! Папа! Давай возьмем! Это сынуля их разобрался, что к чему, и тоже из подъезда выскочил. Я с ним гулять буду. Честное слово, буду!
– Не дурите, – отвечает Андрей. Он хороший, пока маленький, а вырастет, будет как все, страшный, драный, беспородный – Посмотри на Ричарда. Какой он беспородный? А этот весь в него. Даже морда похожа – Глянул он на меня, а сказать нечего. Спасибо, хоть промолчал.
– Делайте, что хотите. Махнул рукой и пошел домой.
А тетя Лена подошла к Атосику и говорит: – Иди ко мне, мой маленький.
И чтобы вы думали? Как этот мелкий понял, что у него появился шанс, ума не приложу.
Подошел он к ней, руку лизнул и говорит:
– Кушать хочу.
Схватила она его на руки, и ну целовать. А он ее лижет, уши обсасывает. Ангел, а не ребенок.
А Дези уже к бою изготовилась. Я только и успел крикнуть: – Стой!!!!
Испугалась она, замерла, а потом говорит:
– Она же его сейчас заберет – Ну и пусть, – отвечаю. Хочешь, чтобы он всю жизнь по помойкам лазил, тухлятину подбирал?
– Ну и что!!! Он мой! Как закричит и на тетю Лену. А та не будь дурой, схватила нашего Атосика, и в подъезд, дверь за собой закрыла, и нет их. А моя осатанела вконец. На дверь кидается, орет. Тут даже Цезарь не выдержал.
– Не ломай парню жизнь! Говорит. Прав Ричард, повезло ему. Сейчас его помоют, накормят, будут холить, лелеять, любить будут – Я его тоже люблю, – моя кричит. Слезы текут, сама вся встрепанная. Как я без него жить буду? – У тебя еще четверо осталось, вот и будешь за ними ухаживать, а этот пусть тут живет, – Цезарь ее успокаивает. – Я за ним пригляжу.
Опустила она хвост, стоит и жалобно так поскуливает. В окнах уже все жильцы собрались, тетя Клава с дядей Сережей даже из подъезда выскочили. Стоят, смотрят и головами качают.
Что качать-то? Детей что ли не видели? Лучше бы что-нибудь из еды предложили. Мы псы не гордые, нам все сгодится.
Поднял я голову и вижу, мамка к стеклу прилипла. Все, думаю, сейчас что-то будет. Пора лапы делать. Я и говорю: – Зови детей, пора убегать, а то сейчас еще одного заберут.
Дважды повторять не пришлось, моя сразу обо всем забыла. Схватила самую маленькую за загривок и бегом. Остальные пулей за ней, я следом. Полсекунды и нет нас.
Спасение
К ночи здорово похолодало.
Прижались мы друг к другу, малышню промеж собой уложили, чтобы не замерзли, и затихли.
Темно, холодно и грустно, кошки на душе скребут. Думаю, надо себя чем-то занять, а то точно на луну выть начну. Я Дези и спрашиваю:
– Как же вы здесь живете?
– А что? – Так и живем, – хорошо живем.
– Да так, ничего, грустно как-то. Нужно будет пару игрушек принести, и малышня будет рада.
– Не мучайся, Ричи, иди домой. Я уже успокоилась. Что толку переживать? Иди, пора тебе – Вот еще, не говори глупостей.
– Не беспокойся за меня. Ты прав, Атосику там лучше будет. Сейчас, наверное, чистый, сытый на коврике спит, – мечтательно продолжила она. Я когда маленькой была, меня тоже любили. Гладили, целовали, – она тяжело вздохнула.
– Не переживай, милая. Разве тебе плохо?
– Что ты, очень хорошо. Ты меня любишь, детишки рядом сытые спят. Что мне еще нужно?
– Вот и не переживай.
Сам говорю, а на душе кошки скребут. Как там мамка? Волнуется, небось. Вздохнул я, повернулся на другой бок и закрыл глаза. Что, думаю, дергаться. Слезами горю не поможешь.
Завтра поутру пойду домой, а сейчас их одних бросать нельзя. Мало ли что ночью случиться может.
Лежу, сна ни в одном глазу. Дези рядом мирно посапывает, дети тоже спят. Вдруг, чувствую запах родной. Принюхался, – точно мамка. Меня ищет.
– Ричард, Ричард – Кто это? Проснулась моя девочка. Глаза еще закрыты, а уже волнуется. Ох, не легкая у нее жизнь.
– Мамка – Отвечаю. А сам думаю, только бы не нашла, иначе точно придется домой идти, не смогу я ей отказать.
– Иди к ней, – Дези говорит.
– А ты? – Что я? – Куда я пойду – Я тогда тоже никуда не пойду.
Затаились мы, лежим, почти не дышим. Вдруг: – Гав! – Гав! – Малышня проснулась.
Слышу, дверь скрипнула. Нашла все-таки – Ричи, где ты? Пойдем домой – Неожиданно свет ударил в глаза. Я даже зажмурился. Надо же, с фонарем. Подготовилась.
– Папа! Папа! Иди сюда, я их нашла!
Хорошо, хоть сообразила, отца с собой взять. А то вздумала по гаражам ночью шляться. Мало ли на кого нарваться можно.
– Ричи, бери своих мелких, и пора домой. Нечего вам в подворотнях спать.
Бог мой! – Что она говорит? – Неужели готова нас всех взять? – Нет, не может такого быть – А почему не может?
– Пошли, пошли, ребята.
– Она что и меня возьмет? заволновалась Дези.
– Возьмет – И детей?
– И детей – Она что, с ума сошла?
– Не знаю. Пошли что ли? – Смотрит она на меня, а глаза у самой перепуганные. То ли верить в такое счастье, то ли нет.
Лизнул я ее в нос. Смотрю, полегчало, даже заулыбалась. А мамка в это время решила с ней познакомиться. Протянула руку, стоит, ждет. Неужели думает, что все так просто. Дези столько горя от людей натерпелась, что так просто ни с кем не подружится.
Дези с перепугу зарычала. Пора, думаю, вмешаться, а то, точно, все кончится скандалом. Я ей и говорю: – Кончай, она тебя не обидит. Взял и с причмокиванием лизнул мамке руку.
Дези посмотрела на меня, на нее, вздохнула и тоже лизнула, правда с неохотой. И тут откуда-то сбоку выскочила малявка, Масяней зовут, вредная такая. Цап мамку за палец острыми зубками. Та как закричит: – Ой!!! Больно!
Тут уж я не выдержал. Вскочил и вредину за шкирку.
– Вот я тебе сейчас! Говорю.
Она маленькая, слабенькая, как заверещит: – А – а – а – Имя ей я вчера придумал. Рыжая, лохматая, бегает, только пятки сверкают, такая же, как у мамке на экране. Дези ее Машей называла. Какая она Маша? Масяня и есть Масяня, что вид, что характер. Ну да, ладно.
Лизнул я мамке палец и говорю: – Ничего, до свадьбы заживет.
Ха – До какой свадьбы? – Не дай бог, такого точно не переживу.
Взяла мамка вредину, погладила, поласкала и посадила в сумку. За ней двух ребят отловила и, наконец, последнюю, самую симпатичную, Лизонькой зовут.
– Все, – говорит, – Пошли, папуль. А то уже спать хочется.
Дед сумку взял и вперед. Дези за ним след в след, смотрит, чтобы не обидели ее ненаглядных деточек. А те притихли, явно новую конуру изучают. Интересно им, глупеньким.