Молодые взрослые могут вернуться в детство или отрочество не только при помощи детских игр в выходные. В наши дни молодые люди учатся дольше своих предшественников, поскольку понимают, что при современной динамичной ситуации на рынке труда востребованы специалисты с хорошим образованием. Многие осознают, что не стоит торопиться с выбором какого-либо определенного карьерного пути со всеми вытекающими обязательствами или слишком рано «продаться» в компанию, которая то ли будет «держаться» за своего сотрудника и о нем заботиться, то ли нет. Выжидающие не торопятся обзаводиться семьей и рожать детей. Они меняют сексуальных партнеров и часто весьма скептически относятся к тому, что любовный союз может продолжаться до гроба. Они чатятся, сидят в соцсетях, играют в видеоигры и делятся музыкой. Наиболее юные — те, кому еще не исполнилось 25 лет, — зачастую даже возвращаются жить к родителям. Такое поведение позволяет журналистам и социологам говорить о «поколении бумеранга».
Впрочем, ярлык «поколение бумеранга» вряд ли можно считать правильным. Анализ этого явления с исторической точки зрения не дает оснований утверждать, что «вторая юность» не позволяет молодым взрослым вырасти. Социолог из Стэнфордского университета Майкл Розенфельд отмечает: «Многие считают, что в наше время молодые взрослые, как ни одно другое поколение, склонны жить вместе с родителями», однако он оговаривается, что на самом деле «процент молодых одиноких 20-30-летних американцев, живущих с родителями, в наши дни гораздо ниже, чем в прошлом. Современные молодые взрослые могут сколько угодно играть в кикбол, „вышибалы“ или Grand Theft Auto, но по сравнению с предками они с гораздо большей вероятностью будут иметь собственную жилплощадь». Без сомнения, проживающих с родителями людей в возрасте 25–34 года с 1960 г. стало больше, но это увеличение незначительно: с 11 % до 14 % для мужчин и с 7 % до 8 % для женщин. Гораздо важнее то, что молодые взрослые «отпочковываются» от своей семьи. Вот следующая статистика: в 1950 г. только 1 % молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет жили одни, а сейчас их 7 %. В 1950 г. 11 % молодых людей в возрасте от 20 до 29 лет проживали отдельно от родителей, сейчас их более 40 %. (Кто-то живет отдельно, кто-то с соседями по квартире, но факт остается фактом: все они покинули родительский дом. Демографы Элизабет Фасселл и Франк Фурстенберг-младший отметили: «С 1970 г. рост такой формы проживания был огромным», после чего сделали вывод о том, что этот «новый вид независимости от семьи приобрел новое социальное значение».
И это еще мягко сказано! За последние несколько десятков лет все большее число людей в возрасте от 20 до 40 лет рассматривают жизнь в одиночестве как главное условие перехода ко «взрослой жизни». Такой взгляд наиболее характерен для жителей крупных городов. Многие молодые профессионалы считают собственную жилплощадь своего рода знаком отличия, а к совместному проживанию с родителями или соседями по квартире относятся отрицательно. Жизнь в одиночестве дает несколько преимуществ: сексуальную свободу и пространство, где можно экспериментировать с этой свободой, возможность развиваться, расти и искать настоящую любовь. Одиночество освобождает от сложных отношений с соседями — лучше дружить с ними на расстоянии. Оно дает возможность общаться тогда, когда хочется, и так, как хочется, сконцентрироваться на своих делах, насколько это необходимо.
Почему жизнь в одиночестве так популярна среди молодых взрослых? Каким образом такое существование из почти позорного клейма, означающего аутсайдерство, превратилось в своего рода обряд перехода во «взрослость» и награду за успех? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, как городские жители, и в особенности субкультура одиночек, способствовали созданию новых форм индивидуализма. Первой в этой области начала экспериментировать городская богема в таких районах, как Гринвич-Виллидж. В итоге ее представители сделали то, на что совсем не рассчитывали, — открыли стиль жизни, который стал популярным и в конечном счете превратился в мейнстрим. Однако для начала давайте немного «отмотаем назад», рассмотрим так называемый старый культ индивида и попытаемся понять, чем он отличается от нынешнего индивидуализма.