Специализирующийся на женских вопросах ученый Шэрон Маркус пишет, что собственная квартира стала мощным символом новой городской культуры 1960-х, так как «предоставила одинокой девушке эротическую территорию, на которой она могла развивать свой творческий потенциал и создать все необходимое для удобства творчества». Однако лишь немногие одинокие девушки планировали бесконечно одинокую жизнь. Сама Браун рассматривала жизнь в одиночестве не как средство борьбы с браком, а как средство его улучшения. «“Отбытый срок” одиночества помогает найти брак на наиболее выгодных условиях, если вы на него решитесь», - убеждала она своих читательниц. Этот срок может подготовить современную женщину к необходимости снова стать одинокой, потому что «мужчина в пятьдесят лет может оставить женщину, пусть это и обойдется ему в копеечку, -точно так же, как вы оставляете в раковине грязную посуду.
И действительно, в то время, когда Браун писала книгу «Секс и одинокая девушка», в мужской среде зародилось движение, которое именно так и предлагало обходиться с женщинами, пропагандировало холостяцкий образ жизни, отвергающий идею семьи и брачных уз. Центром этого движения стал журнал Playboy во главе с его культовым руководителем, издателем и главным редактором Хью Хефнером, окруженным сонмом девушек в костюмах зайчиков. «Я не хочу, чтобы мои редакторы женились и забивали себе голову глупыми идеями о доме, семье, о том, что люди должны быть вместе и прочей ерундой», - говорил Хефнер. Его журнал делал все возможное, чтобы избавить от подобных иллюзий и своих читателей.
Playboy отрицал традиционный семейный уклад жизни и проповедовал новую роль мужчины. Как писал на страницах Journal of Design History Билл Осгерби, на протяжении 1950-х и 60-х гг. в Playboy было опубликовано множество архитектурных проектов и фотографий реальных «жилищ плейбоев», которые соответствовали вкусам хипстеров той эпохи. Автор книги «Сердца мужчин» (Hearts of Men) Барбара Эренрайх считает, что в идеологическом смысле журнал выступал за «превращение внутреннего пространства дома в территорию мужского наслаждения». Посыл читателям был откровенным и лобовым: оставьте ваш пригородный коттедж, семейный хэтчбэк и жену, которая связывает вас по рукам и ногам. Возвращайтесь в город. Найдите новую квартиру и наполните ее всеми возможными атрибутами роскоши: хорошим алкоголем, предметами современного искусства, модной одеждой, стереосистемой, кожаной мебелью, огромной кроватью и тем, что дает самое большое наслаждение, - прекрасными и доступными женщинами.
«Playboy обожал женщин, - писала Эренрайх, - молодых женщин с пышным бюстом и длинными ногами, и ненавидел жен». На обложке первого номера журнала красовалась Мэрилин Монро, а внутри были опубликованы статья против уплаты алиментов и рассказ о «Мисс золото добытчице 1953 г.». Сначала сотни, а потом и тысячи женщин снялись голыми на центральном развороте и в разных фотоисториях журнала. Производители множества мужских брендов покупали рекламные полосы, чтобы читатели связывали их продукцию со стилем жизни, который продвигал Хефнер.
Двери домов плейбоев были открыты для настоящих женщин, в особенности если те любили радости жизни, были эмансипированными и совершеннолетними, то есть именно такими, о каких журнал писал и фотографии которых публиковал. Хефнер окружил себя «зайчиками» сначала в своей квартире в Чикаго, а потом в известном особняке в Лос-Анджелесе и имел несколько любовниц одновременно. Его политика в «женском вопросе» всегда была простой: девушки могут приходить в гости, оставаться на одну или много ночей. Но ни одна из них не могла рассчитывать на то, что он примет на себя какие-либо обязательства или возьмет ее в жены. Доступ в кровать Хефнера был всегда открыт, но в конечном счете он оставался одиноким человеком.
Образ жизни Хефнера отражал реальные изменения в экономике. К началу 1970-х гг. и мужчины и женщины начали пользоваться преимуществами, которые предоставил значительно расширившийся сектор услуг, включая уборку домов, присмотр и заботу за детьми и престарелыми, доставку еды и стирку белья. Опираясь на данные Бюро трудовой статистики, социолог Сьюзен Тристл сделала вывод, что начиная с 1970-х гг. «превращение женского труда по дому и хозяйству в оплачиваемый труд... послужило причиной взрывного увеличения занятости». Огромное количество женщин вышло на рынок труда. В 1950 г. работала приблизительно треть женщин, но уже к 1980 г. в разных сферах экономики было занято более половины женского населения страны.
Темпы найма женщин с дипломами росли еще быстрее. В 1970-х гг. занятость женщин, не окончивших колледж, поднялась с 51 до 67%, среди выпускниц колледжа - с 61 до 74%. Женщины оставляли свою невидимую и неоплачиваемую работу по дому, что создавало дополнительный спрос на работу других людей, главным образом тех же женщин, которые могли их заменить. Это послужило толчком развития сектора услуг, который с тех пор постоянно растет.
Несмотря на то что зарплаты женщин значительно отставали от зарплат мужчин (в этом смысле ситуация не изменилась и в наше время), стремительное превращение представительниц прекрасного пола в наемных работников позволило им достичь такого уровня независимости, которого они не имели раньше. Средний возраст вступления в брак медленно рос на протяжении 60-х гг. прошлого века, а в 70-х резко увеличился с 21 года до 22 лет для женщин и с 23 до 25 лет для мужчин. В бурную эпоху 70-х люди не только откладывали вступление в брак, но и разводились в беспрецедентных количествах. В 1970 г. было зафиксировано около 700 000 разводов по сравнению с 393 000 разводов в 1960 г. и 385 000 в 1950 г. Однако рекордным в этом смысле оказался 1980 г.: приблизительно 1,2 млн разводов. Демографы рассчитали, что в 70-х гг. разводов стало на 50 % больше, и удивлялись тому, что четверть всех браков, заключенных в 1970-м, завершилась разводом к 1977 т.
Бум разводов объяснялся далеко не только массовым выходом женщин на рынок наемного труда. Появилась новая мораль, согласно которой забота о себе ставилась на один уровень, если не выше, с обязательствами заботы о семье. Кроме того, были приняты законы о разводе по обоюдному согласию. В книге «Культура развода» (The Divorce Culture) Барбара Уайтхед писала: «Начиная с 1950-х гг. американцы стали все в большей степени осознавать ответственность за самостоятельное удовлетворение своих собственных потребностей и интересов... Люди начали оценивать силу и «здоровье» семейных связей исходя из того, как эти связи способствуют личному росту и помогают достижению их собственных целей, а не с традиционных точек зрения - дохода, безопасности и социальной мобильности». Точно такие же изменения зафиксировали европейские ученые. Английский социолог Энтони Гидденс считает, что после достижения женщинами экономической независимости пары стали стремиться к «свободным» и «чистым» взаимоотношениям, не завязанным на традиционные финансовые или социальные факторы. Современный брак, пишет Гидденс, «все в большей степени превращается в отношения, которые начинают и поддерживают тогда и до тех пор, пока они дают эмоциональное удовлетворение от близкого контакта партнеров друг с друіом. К началу 1970-х гг. все больше людей начинали жить так, словно поиск своего собственного счастья - в качестве ли плейбоя, эмансипированной женщины или одиночки -выше всех остальных обязательств. В 1970-е гг., по словам Дэвида Сарасона «свобода заканчивать одни отношения и начинать другие приобрела такое же значение, как Билль о иравах. Для достижения этой свободы собственная территория была совершенно необходима.
В 1960 и 1970-е гг. рынок жилья стал учитывать потребности людей, стремящихся к автономии. Рост предложения квартир, особенно в крупных городах, куда переезжали семьи представителей среднего класса, превышал темпы роста численности населения. Городской кризис, как его назвали позднее, дал не состоящим в браке людям возможность жить в отдельной или собственной городской квартире. В большинстве крупных городов «белые воротнички» легко могли найти и снять доступную квартиру. Они селились в отдельных квартирах поблизости друг от друга и создавали районы с культурой, в центре которой царил одинокий человек. Такими районами стали выходящий на залив Марина-дистрикт в Сан-Франциско, Линкольн-парк в Чикаго, Западный Голливуд в Лос-Анджелесе и Беллтаун в Сиэтле. В этих районах жили не богема и не геи, а молодые холостые или разведенные служащие. Здесь была расположена масса новых и недавно отреставрированных зданий с большим выбором квартир на любой вкус, предназначенных для индивидуального существования. Жить одному неожиданно стало модно.