– Неужели так сложно быть нормальным? – Мама повысила голос.
– Это не так просто, как кажется.
– Да неужели? Разве улыбнуться – это сложно?
Я пожал плечами. Если бы знал, когда нужно улыбаться, было бы проще.
– Ты бы на улицу вышел хоть раз. Пообщался с реальными людьми, а то пялишься в свой телефончик.
Мне стало немного обидно, потому что у меня был не телефончик, а смартфон с самым большим экраном из всех.
Это был подарок мамы и папы на окончание основного курса средней школы. Их последний совместный подарок.
– Почему ты просто не можешь завести друзей? – продолжила спрашивать мама.
Я приложил холодные руки к щекам. Слишком много несвязных вопросов.
– Думаешь, тебе все с рук будет сходить, раз ты такой умный?
– Мне ничего не сходит с рук.
– Правда? Мне всю жизнь приходилось вокруг тебя прыгать. Вокруг тебя и твоего отца. Я всю жизнь угробила на его хотелки, а от тебя никакой отдачи не было. Почему ты продолжаешь так себя вести?
У меня заболели виски.
Мама надолго замолчала, и я тоже молчал, потому что любое мое слово могло вывести ее из себя.
Каждый раз одни и те же вопросы. Одни и те же. И я не могу ответить, не могу возразить. Никогда.
Я становлюсь немым.
Удивительная асимметрия. Родители ругают детей.
Родители и учителя всегда правы. Если ты не согласен, то ты плохо себя ведешь, выпендриваешься или срываешь урок. По-другому не бывает.
Время – годы, дни, минуты. Незаметно жизнь тает.
Мы достигнем абсолюта. По-другому не бывает.
Я пытался отогнать эти слова, но не получалось.
Обычно я слушал музыку, чтобы в голову не лезли строчки и рифмы, но сейчас айпод лежал на заднем сиденье, и маме могло не понравиться, если бы я решил достать его.
Мы ехали медленно из-за пробки на Садовом кольце, было душно, неудобно на сиденье, ремень давил на ключицу, воздух казался спертым.
Обычно я включал музыку, когда мир вокруг становился слишком острым. Когда я слушал музыку, то представлял, что все вокруг – просто видеоклип, который я смотрю. Так восприятие действительно немного притуплялось.
Но сейчас мне некуда было спрятаться.
По-другому не бывает. По-другому не бывает. По-другому не бывает.
Хорошо, что вскоре мы выехали на Сретенку, и я наконец-то смог вылезти из машины и пойти в школу.
Я пришел в класс за десять минут до звонка на урок.
Артем Хвостов громко спорил с Алиной. Он просил ее дать списать задачи по физике, но она говорила «нет».
– Да чего ты? У нас один вариант. Ну, Шишка, ну не будь стервой!
Я прошел в раздевалку, повесил куртку и зонт на крючок. Я не мог открыть зонт, потому что тогда все бы увидели, что на нем изображены звезды и корабль Enterprise NC-170E В прошлой школе над этим зонтом смеялись. Здесь я решил не рисковать.
Артем Хвостов продолжал уговаривать, но Алина не соглашалась. Она сидела, подняв подбородок, и отвечала «нет».
Тогда он подошел к отличнице Вике, которая сидела за первой партой одна.
– Слушай, ботанка…
– Даже не думай, – ответила Вика.
– Да ты дура, – сказал Артем Хвостов и прошел на свое место, рядом со мной. Сел и нахмурился.
Я молча протянул ему свою тетрадь.
– Чё это?
– У нас один вариант, – сказал я.
– А, – Артем Хвостов кивнул и взял тетрадь.
– Кинематика – это не так сложно, – сказал я зачем-то.
Артем Хвостов списывал быстро. По всей видимости, у него была в этом деле практика. Даже в списывании нужна практика. Странный мир.
Он писал и при этом говорил своему соседу Грише Зыбину, как отстойно, что в этом году не уроки, а пары, и теперь все по вариантам.
А мне нравилось, что теперь у нас были пары. Правда, в середине пары учителя все же делали перерывы на 3–5 минут. Мне казалось это бессмысленным, но я молчал.
Артем Хвостов вернул мне тетрадь за две минуты до звонка на урок. Не поблагодарил, не улыбнулся, просто кинул мне на парту.
Весь день я хотел с кем-нибудь поговорить. Но я не знал, что можно сказать.
После уроков мои новые одноклассники быстро разошлись, но я остался, потому что должен был дежурить.
Мне надо было подмести в классе, вытереть доску, помыть тряпку и убрать все с парт.
Пока я подметал, в кабинет вошли Алина Шишкина и ее подруга Соня Ильвес. Алина была в плаще.
– Привет, – сказала Алина Шишкина и прошла в раздевалку.
Мое сердце тут же забилось быстрее, а ладони начали потеть. Я украдкой заглянул туда и увидел, что Алина повесила плащ.
– А вы почему еще не ушли? – спросил я, глядя в пол.