Выбрать главу

– Крутяк. Тогда после школы пойдем.

Сказать, что я был рад, значит, ничего не сказать.

Потом они пошли в школу, а я выкинул обертки и стаканы в мусорный бак и догнал их.

Оставшиеся две пары я не мог сосредоточиться, и, когда меня вызвали к доске на уроке экологии, я немного растерялся.

Сергей Евгеньевич, наш учитель экологии, не руководствовался никакой системой, когда выбирал, кого вызвать отвечать. Это немного раздражало.

Он спросил меня о природно-техногенных опасностях, и я смог вспомнить только парниковый эффект, разрушение озонового слоя и опустынивание. За это Сергей Евгеньевич поставил мне три.

Я немного расстроился, но почти сразу забыл об этом. Гораздо важнее сейчас было установить контакт с одноклассниками, а с учебой я смогу разобраться и позже. До конца полугодия еще очень много времени.

После уроков Артем, Надя и Гриша молчали, и я испугался, что они откажутся пойти ко мне в гости. Потом Артем вытирал с доски, Гриша подметал пол, а Надя сидела на парте и подпиливала ногти. Я медленно переобувался в уличную обувь, ожидая хоть слова от кого-нибудь из них.

Но они говорили друг с другом. Логичнее было бы спросить у них, какие у них планы, ведь мы собирались ко мне в гости, но я просто сидел, глядя себе под ноги на бежевый линолеум.

Не знаю, сколько времени прошло, но в какой-то момент я увидел на полу чью-то тень.

– Ну? Ты идешь? – услышал я голос Артема Хвостова.

– Да, – я кивнул и вскочил на ноги.

Мы скинулись на алкоголь. Гриша и я поровну, Артем сказал, что у него нет денег, а Надя промолчала. Наверное, она считала себя вправе не скидываться из-за своего пола.

Пиво покупал Гриша, потому что он высокий и выглядел старше нас. У него попросили паспорт, и он показал студенческий билет. Тогда ему продали пиво.

Оказалось, что студенческий билет ему отдал его друг, которого исключили из университета в прошлом году. Гриша приклеил свою фотографию, поставил печать и теперь покупал алкоголь, когда хотел.

Это было очень изобретательно.

– Завтра тоже можно прийти ко мне после школы, – сказал я, когда мы пришли ко мне.

– Хорошо, зомбяк, тогда завтра тоже завалимся.

– Здорово. Можно будет всем вместе сделать уроки.

Артем и Гриша засмеялись.

– Что смешного?

– Ничего-ничего, – сказал Артем, проходя в зал. – Налейте бухла, а?

8. Прогул

Когда нет дороги назад, исчезают последние страхи.

Сегодня я делаю то, о чем вчера подумать не смел.

Меняю жизни, свою и чужие, не понимая размаха,

Создаю траектории новых небесных тел.

Факт: когда общаешься с людьми, неизбежно попадаешь в неожиданные и неловкие ситуации. Раньше меня бы это напугало. Но в последние несколько недель все изменилось.

Я почти не боюсь.

На факультативе по психологии Ольга Алексеевна рассказывала про древние культуры и их представления о душе.

– В Древней Греции словом «персона» обозначалась маска, которую надевал актер театра во время выступления. Все ведь слышали про греческие трагедии? – спросила она с улыбкой.

– Про Агамемнона и его веселых друзей? – спросила Соня Ильвес.

– Ага. Уже во всех древних культурах и религиях было понятие души, – сказала Ольга Алексеевна.

Я поднял руку. С этими словами я не мог согласиться.

Обычно я не прерывал учителей, потому что это было неправильно, но Ольга Алексеевна показалась мне понимающим человеком.

– Да, Леша?

– В буддизме нет понятия души. В индуизме есть «ат-ман», то есть душа, а в буддизме «анатман». Это противоположное понятие.

– О, буддизм я люблю, – сказала Женя Смольникова – Мне особенно нравится вот это: «Встретишь Будду – убей Будду. Встретишь патриарха – убей патриарха». Встретишь… забыла дальше.

– «Встретишь архата – убей архата», – продолжил я. – «Встретишь отца и мать – убей отца и мать, встретишь родича – убей и родича. Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия».

Я прочитал это высказывание давным-давно где-то в интернете и сразу запомнил. Иногда я запоминаю то, что не понимаю.

– Что это за хрень? – спросила Вика.

– Это дзен-буддизм, – ответил я.

– И что значит этот дзен? – спросила Алина.

– Буддизм это освобождение от страстей, – сказала Соня. – Нельзя ни к чему привязываться. Только тогда можно достичь просветления.