Я кивнул.
Неужели Алина запомнила мои слова? Это было очень приятно.
– Физикой увлекаешься, да? Ну любишь космос и всякое такое?
– Многие думают, что я люблю астрономию. Но биологию я люблю больше.
Я решил не говорить Алине, что хотел стать космонавтом до одиннадцати лет. Обычно люди над этим смеялись. Некоторые считают, что после Гагарина никто вообще в космос не летал (это не шутка).
– А я люблю литературу, – сказала Алина, – Хотя астрономия мне тоже очень нравится.
– Правда? А что именно в астрономии тебе нравится?
– Мне нравятся планеты Солнечной системы. Моя любимая планета – Юпитер.
– А моя Плутон. Только это уже не планета.
– Да? – Алина приподняла бровь, – А что?
– Плутоид. Одна из карликовых планет. Плутон исключили из списка планет в 2008 году.
– То есть теперь в Солнечной системе восемь планет?
Я кивнул.
– Вау. Я и не знала. А почему тогда тебе нравится Плутон?
– Все думали, что Плутон это планета, а потом решили, что это плутоид. Что он совсем не такой, как остальные планеты. И мне стало обидно.
– За планету? – спросила Алина.
– Да, именно. Только Плутон уже не планета.
В класс зашла Зоя Викторовна. Сейчас по расписанию стоял ее урок – английский.
– Сейчас мы получим, – шепнула Алина.
Звонка еще не было, но все в классе замолчали.
Зоя Викторовна тоже молчала. Она смотрела на нас, и я очень жалел, что не могу понять выражения ее лица. Лучше бы она что-нибудь говорила.
Через две минуты – самые долгие две минуты в моей жизни – прозвенел звонок.
– Ну что? Хорошо вчера повеселились? – спросила она.
Никто не ответил. Даже Артем Хвостов ничего не сказал.
– У Юры Бережкова сотрясение мозга. А из-за кого? – закричала Зоя Викторовна. – Вы понимаете, что довели одноклассника до больницы? Вы подвели меня. Вы все. Даже ты, Саша.
Саша Соколов молча опустил голову. Вчера его не было с нами в рок-магазине, он ушел раньше.
– А ты, Вика? Я думала, хоть ты сознательная.
– Я сознательная, – ответила отличница Вика. – Но я решила провести время более продуктивно.
– И как? Провела продуктивно? – продолжала кричать Зоя Викторовна.
– Я не ходила с остальными. Я пошла к бабушке в больницу, – ответила Вика Веревкина.
– Это, конечно, благородно, но не ценой же прогулянного урока.
– На французском нас все равно ничему не учат. Так что без разницы.
Мне стало обидно за Галину Михайловну. На уроках ее часто перебивали, а она кричала, что пойдет к директору. Но никогда не ходила.
– Правильно, – закричал Артем Хвостов, – Френч вообще отстой.
– Смотрите, кто подал голос. Хвостов, – Зоя Викторовна прищурилась и подошла к нему, – Это ты придумал сбежать с урока?
– А чё сразу я? – закричал Артем, – Не я же потащил его на качели.
Так всегда. Если Артему Хвостову что-то нравится, он говорит об этом так, чтобы все услышали. Если не нравится – говорит еще громче.
– Но ты его подстрекал, я уверена.
– Да чё вы сразу на меня гоните-то?
Зоя Викторовна что-то говорила, но я не слушал. Мне хотелось исчезнуть отсюда и оказаться где-нибудь очень далеко. Например, в районе Плутона. Там, где только вакуум и темнота.
– …Самохин. А? Леша Самохин!
Я поднял глаза. Зоя Викторовна стояла рядом и смотрела на меня.
– Что скажешь, Самохин? – спросила она после долгого молчания.
Я не знал, что говорить, поэтому промолчал.
– Точно ничего не хочешь сказать?
Я помотал головой. Я ничего не хотел сказать.
– Зря, – сказала Зоя Викторовна, – Кто-нибудь еще?
– Он Юрку спас, – закричал кто-то с задних парт.
Класс зашумел, и мне захотелось закрыть уши руками, но это было невежливо.
– Это правда? – спросила Зоя Викторовна.
– Я оказал первую помощь, – я посмотрел Зое Викторовне в глаза, – Это не значит спас.
– Леша действительно здорово помог, – сказала Алина.
– Конечно, он же у нас самый умный, – хмыкнул Саша Соколов.
– Ты молодец, Леша, – сказала Зоя Викторовна и улыбнулась мне. – Хоть ты и прогулял, но все равно молодец. В конце недели у нас будет педсовет по этому поводу.
– О не-ет, – сказал Артем.
– О да! Все родители должны присутствовать. Я сегодня обзвоню всех еще раз. А теперь начнем урок. Хвостов, к доске. Страница семьдесят два, упражнение шестое.
– Блин, – сказал Артем и пошел к доске.
Зоя Викторовна больше не говорила про Юру Бережкова, и урок прошел как обычно.