Замполит посмотрел на часы — Заканчиваем политинформацию. Спасибо, товарищ Колдун за огромный анализ информации, — почти шепотом добавив — Еще бы знать, кто тебе ее предоставил!
Я не знал, что замполит в кабинете начальника Академии чуть не устроил истерику — Товарищ генерал полковник! Я просто в ужасе — мы приняли в академию настоящего антисоветчика! Не понимаю, как он с такими взглядами не перешел во время командировок на сторону врага!
Начальник Академии пробежался глазами по конспекту, составленному замполитом после лекции — Капитан Колдун прав — его выводы я немедленно предоставлю министру обороны. Пора уже перестать вместо дела заниматься показухой и получать за это правительственные награды. Дайте задание Колдуну составить на мое имя более развернутую справку по его докладу. Хоть один нормальный офицер в наших стенах появился!
Глава 7
Когда заместитель Начальника ГРУ передал Ивашутину бумаги, тот напросился на прием к министру обороны и положил перед ним докладную Колдуна трехмесячной давности и заключение по ней аналитиков ГРУ, в котором они не только подтверждают выводы капитана, но и рассмотрели ситуацию в стране и за рубежом более широко. Мало того, вывод аналитиков о последствиях ввода советских войск в Афганистан был полон негатива. Устинов внимательно ознакомился и откинулся в кресле, задумчиво глядя на начальника разведки. Как член Политбюро ЦК КПСС, Дмитрий Федорович прекрасно понимал что будет, если он эти бумаги озвучит на Политбюро. Маршал Советского Союза Дмитрий Устинов входил в неофициальное, «малое», Политбюро ЦК КПСС, в котором участвовали старейшие и самые влиятельные члены руководства СССР: генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов, секретарь ЦК КПСС и главный идеолог КПСС Суслов, председатель КГБ Андропов, министр иностранных дел Громыко и секретарь ЦК КПСС Черненко.
В «малом» Политбюро принимались важнейшие решения, которые затем формально утверждались на голосовании основного состава Политбюро, где голосовали иногда заочно. При принятии решения о вводе советских войск в Афганистан Устинов поддержал Андропова и Громыко, и ввод войск в Афганистан был решён. Признавать свою ошибку Устинову не хотелось, тем более Брежнев именно Устинову предъявил претензии о не заканчивающейся войне, которую Устинов обещал закончить за пару месяцев.
Среди членов Политбюро Устинов отличался тем, что спал меньше пяти часов в сутки. Был исключительно энергичен, предприимчив, очень быстро решал задачи управления и руководства предприятиями. И сейчас перед ним встала дилемма — или он станет крайним за отсутствие результатов в Афганистане, или крайнего нужно найти.
— Петр Иванович! Этот отчет довольно впечатляет. Но в нем не хватает конкретики, фактов и цифр. — маршал передал папку Ивашутину обратно. — Пусть твои аналитики копнут поглубже и представят виновников провала нашей политики и экономики. Этот капитан, как его характеризует руководство Академии?
— Отзывы о нем крайне восхищенные — он лучший слушатель за всю историю Академии. Полиглот, прекрасный аналитик. Его политинформации слушают Ему прочат место резидента на Ближнем Востоке. И я вполне согласен с их выводами.
Маршал покачал головой — Аналитики утверждают, что война в Афганистане продлится еще несколько лет. После выпуска направьте этого Колдуна туда, там тоже нужны хорошие разведчики. Вы свободны!
Ивашутин вышел из кабинета министра в раздвоенности чувств — он уважал министра и в то же время несправедливость решения Устинова его разозлила. Он не понимал как можно и дальше замалчивать такие сведения. А этот приказ о отправке в Афган Колдуна и вовсе за гранью. Но если Колдун действительно так хорош, то будет после Академии курировать всю военную разведку «за речкой», для начала побудет заместителем начальника Разведывательного Центра Сороковой Армии. Если он действительно уникум, то получит полковника и займет место своего начальника. Еще со времени, когда минобороны был маршал Гречко, развединформация шла министру обороны в виде докладных. Однажды Гречко показал такую записку Брежневу. Тот распорядился присылать сообщения и ему лично. Так этот установленный Генсеком порядок продолжается до сих пор. И если записку по каким-то причинам задерживали, в Минобороны тут же поступал звонок от начальника секретариата генсека Константина Черненко. Ивашутин решил вместе с копиями разведданных отправить и бумаги, от которых отмахнулся Устинов.