Гайдар решил остаться в партизанском отряде пулеметчиком.
Группе Орлова надо было прорваться через линию фронта к своим. Орлов звал Гайдара с собой: мало ли что может случиться в глухих лесах, где из-за каждого дерева смотрит смерть? А он, писатель, так нужен там, на Большой земле! Но Гайдар был непреклонен в своем решении и остался с партизанами в Омельяновском лесу у Леплявы.
Нет, не зря он выпросил у Буркова финский нож и не зря передавал через друзей-корреспондентов, что будет воевать в тылу врага и, конечно, напишет книгу о народных мстителях!
Орлов с группой бойцов уходил на Большую землю.
— Ну что ж, Александр Дмитриевич, счастливый путь! Вот я тут письмо сыну написал. Передайте, если все будет как надо, — сказал Гайдар.
Александр Дмитриевич развернул свернутый в четвертушку листок из школьной тетради, вверху была нарисована звездочка, с расходящимися лучами, стал читать про себя: «Будь всегда Гайдаром, будь впереди. Учись всегда и слушайся мать. Помни, Тимуренок, — придет большая правда, а с ней и наша победа».
— Значит, сыну…
— Сыну, Тимуренку, — тихо сказал Гайдар.
— Не рекомендую. Сами знаете, бои жестокие и уцелеет ли кто из нас.
Гайдар взял записку из рук Орлова. Пробежал глазами, а потом так же молча порвал на мелкие кусочки. Ветер подхватил их и разбросал в разные стороны.
— Тогда вот, на память, — Гайдар достал из кармана портсигар и мундштук. — Вспоминайте!
…Фашисты уже прорвались на левый берег Днепра, и многие разрозненные боевые соединения попали в окружение. Одним удавалось прорваться, а те, что не смогли выйти к линии фронта, сражались в партизанских отрядах, в тылу врага.
Так в приднепровских лесах очутился и Захар Максимович Бугаев. Был он раньше комиссаром батальона, а теперь стал партизаном в отряде, которым командовал товарищ Горелов.
Стоял конец сентября. Вечера уже были прохладными, бойцы обогревались у костров. Захар Максимович тоже сидел у огня и грел руки. Вдруг к костру подошел незнакомый партизан. Был он в серой солдатской шинели. Пилотка не по размеру, сползла на самые уши. На командирском ремне — наган, через плечо — полевая сумка.
«Видно, из новичков», — подумал Бугаев и уступил место незнакомцу.
Человек в шинели снял полевую сумку, достал кисет и набил трубку самосадом. Потом протянул кисет Бугаеву.
— Курите…
В свете костра Бугаев разглядел лицо партизана.
«Где-то я видел этого человека, — подумал он, — ведь очень знакомое лицо, но где же?»
А партизан молча тянул трубку и думал о чем-то своем.
Еще раз посмотрел Бугаев на человека в пилотке и вспомнил: «В самом деле, видел! В Киеве, на сортировочном пункте. Приходил этот человек за свежими газетами и назвался тогда корреспондентом «Комсомольской правды».
Костер догорал, а партизан все так же молча тянул трубку. Чтобы нарушить молчание, Бугаев спросил:
— Откуда вы родом, товарищ?
— Родом из Льгова, — ответил тот, потом, помолчав, добавил, — а в общем-то из Арзамаса. Детство там прошло.
— А я вот из Сормова, слышали о нем?
Партизан улыбнулся.
— Значит, земляки будем. Жил я и в Сормове у станции Варя. Давайте знакомиться — Гайдар.
В отряде Горелова Гайдар получил ручной пулемет. Вместе с Бугаевым он ходил в разведку, участвовал в боях, добывал продукты в ближайшем селе — Лепляве.
С Гайдаром и Бугаевым в Лепляву ходили и совсем юные партизаны — хлопцы из окрестных сел. Ноша у них тяжелая: мешки с хлебом и картошкой, ведра с молоком. Прыгая с кочки на кочку, бывало, скажет паренек: «Ой, боюсь, упаду».
— Упадешь — не пропадешь, — подбадривал Гайдар, — встанешь снова и пойдешь! А то какой ты тогда партизан?
— А я, Аркадий Петрович, не боюсь упасть. Молока жалко.
А сегодня помощников не было. Пошел за продуктами только с Бугаевым. В руках корзины с продуктами, за плечами — немецкие автоматы. Тяжеловато.
Гайдар шел немного впереди Бугаева и внимательно осматривал местность. Вот и знакомая тропка, ведущая в лагерь партизан. Уже хотели свернуть с проселочной дороги, как вдруг где-то вдали послышался стрекот мотоцикла.
— А ну, в кусты! — скомандовал Гайдар. — Посмотрим, что за чудо-юдо так тарахтит?
Гайдар и Бугаев укрылись в засаде, приготовили автоматы.
Стрекот приближался. Вот уже видно: на мотоцикле едут двое — мужчина и женщина, оба в немецкой форме.
— М‑да, земляк, задача, — прошептал Гайдар. — Этого длинного мы быстро прикончим…