А Кристоферу уже почти шесть месяцев. Мне кажется, что я знал его всегда. Иногда, когда мы смотрим друг другу в глаза, происходит что-то особенное, и я перестаю быть «папой», а он перестает быть «ребенком»; мы – как две близкие души, возвысившиеся над всем. Много раз то же самое я ощущал в отношении Бо. Я не могу представить себе жизнь без них, и у меня такое чувство, что нам всегда предназначалось быть вместе. Луиза верит, что мы выбираем ту семью, которая может дать нам уроки и дары, в которых мы больше всего нуждаемся для путешествия по нашей жизни. В своей книге «Исцели свою жизнь» она пишет: «Верю, что все мы совершаем бесконечное путешествие через вечность. Мы пришли на эту планету, чтобы усвоить определенные уроки, необходимые для нашей духовной эволюции. Мы выбираем себе пол, цвет кожи, страну, а затем мы подыскиваем подходящих родителей, которые станут „зеркалами“, отражающими нашу суть».
Холи и Бо звонят, чтобы сообщить, что скоро придут домой с подарками для Кристофера и меня. Кладу телефонную трубку и замечаю, что Кристофер улыбается. Большинство младенцев улыбчивы – это заложено в их природе. Но мой сын, входя в свое улыбчивое настроение, буквально не знает меры. Он улыбается всему, даже неодушевленным предметам, будь то пустая цветочная ваза или отвертка. Я беру Кристофера на руки и подношу его к зеркалу, которое висит над нашим камином.
«Дорогой Кристофер, с чувством глубокого удовлетворения хочу представить вас Кристоферу», – говорю я сыну, указывая на его отражение в зеркале. Кристофер прекращает улыбаться. Я изумлен. Я-то думал, что он обрадуется еще больше, когда увидит себя в зеркале. Ведь он радуется всему на свете. Снова обращаю внимание Кристофера на его отражение. Сын никак не реагирует. Он ведет себя так, как если бы ничего не видел.
Почему Кристофер не улыбнулся своему отражению? Ладно, можно сказать, что я провел определенное исследование в области психологии детского развития и обнаружил, что грудным детям не свойственно улыбаться своему отражению. Они себя как будто не узнают. Почему так? Спрашиваю об этом Луизу. «Грудной ребенок не отождествляет себя со своим телом», – отвечает она в своем духе.
Младенцы подобны птице-душе, летающей над своим телом, но вынужденной все-таки приземляться в него. Когда они смотрят в зеркало, они не думают об отраженном теле: «Это – я» или «Это мое». У младенцев чистое сознание, у них нет никаких мыслей о самих себе, никакого представления о своем образе. Их личности пока не сформированы, на их лицах пока нет масок. В младенцах нет невротичности. Они все еще полны изначального благословения духа, отождествлены, как говорят буддисты, лишь со своим подлинным лицом – лицом своей души.
Дети обычно начинают отождествлять себя с изображением в зеркале приблизительно в 15—18-месячном возрасте. Психоаналитик Жак Лакан назвал этот период развития «зеркальной стадией», или Stade Du Miroir. Во время празднования Дня Благодарения Элиот находился как раз в этом прелестном возрасте. Разумеется, когда Кристофер достиг возраста Элиота, он тоже начал целовать зеркало. Ему также хотелось целовать и большой круглый кран в нашей ванной, и блестящие ложки, и стальные кастрюли, и стеклянные дверные ручки – все, где он видел свое отражение.
Приблизительно в три года дети начинают дружить с зеркалом – они любят все, что в нем видят. В это время ребенок узнает: «У меня есть тело». Но все же для малыша его тело пока играет роль своеобразного дресс-кода, который необходим для получения жизненного опыта. Это время для «примерки» разных лиц, время кривляния, игры в «Пикабу»[4] и придумывания нелепых танцев. Кристофер и Бо просто забавляются тем образом, который они видят в зеркале. Мои дети часто играют со своим отражением, точно так же, как Питер Пэн[5] играет со своей тенью.
Игры со своим отражением, эксперименты, направленные на понимание того, «Кто я?», «Что значит быть собой?», поначалу забавляют маленького человека. Но это длится недолго. Поскольку мы со временем начинаем отождествлять себя со своим эго, наш настрой меняется. Нам становится неловко находиться перед зеркалом, мы стесняемся. Мы то жаждем внимания, то избегаем его. Если мы бежим от любви, то сталкиваемся со страхом. Когда мы начинаем оценивать себя, мы теряем из виду наше первоначальное лицо. В итоге получается, что отражение, которое мы видим в зеркале, составлено из оценочных суждений. Оно – не настоящее Я.
4
Peekaboo – это игра, в которую играют с маленькими детьми. Старший игрок прячет свое лицо от малыша, а потом раскрывается и говорит, чтобы развеселить его: «Пикабу! Я тебя вижу!»
5
Питер Пэн – персонаж нескольких детских книг Дж. Барри, шотландского драматурга и романиста.