– Почему налитую в тебя Водку выпивают, а потом снова наливают, – и ты всё время востребован, а нас, бумажные стаканчики, один раз наполнят соком, опустошат и выкидывают? Может, и нам надо с Водкой дружить?
– Я стеклянный, – отвечает Стакан, – и ко мне никакой напиток не пристаёт. А если это и случится, меня помоют, и я чист. А ты промокашка, с тебя ничего не смоешь! Так что не советую тебе пробовать алкоголь.
Но Бумажный Стаканчик настоял на своём, и был наполнен Водкой. Вначале он от неё размяк, потом быстро съёжился. Со стороны казалось, что он хочет её выплеснуть. А затем Стаканчик воскликнул:
– И как эту гадость пьют! У меня от неё всё внутри обожгло!
В ответ Стеклянный Стакан звякнул:
– У нас, Стеклянных Стаканов, срок жизни долгий, мы выносливые.
Но тут рука, держащая его, задрожала. Стеклянный Стакан выскользнул, упал и разбился вдребезги.
Ссора
Два Вьюна появились из земли одновременно. Чтобы расти, им надо было за что-то зацепиться, а рядом ничего не было. Тогда они обнялись и, поддерживая друг друга, стали подниматься всё выше и выше. Так они стали самыми близкими друзьями. Мухи и жучки удивлялись их крепкой дружбе: они никогда не разлучались. Но однажды один из них перегнал в росте другого.
– Этого я не потерплю! – возмутился отстающий Второй Вьюн и стал тянуть вниз Первого.
А тот уже приметил рядом понравившуся ему Ромашку и хотел с ней поближе познакомиться. Второй захотел того же, тоже решил к ней приблизиться, отчего корни у обоих затрещали.
Мухи и жучки стали Вьюнов усмирять:
– Опомнитесь, вы же были такими хорошими друзьями! Пусть Ромашка выберет, с кем ей остаться.
Не послушались Вьюны – в борьбе за первенство с корневища сорвались и на землю плашмя упали оба. А Ромашке никто из них и не нравился. Она знала: обовьют и будут всё время висеть на её лепестках, не давая никакой свободы.
Уздечка
Молодой Жеребенок беззаботно и радостно резвился в поле. И вот взрослые лошади решили его спросить:
– Ты уже в расцвете сил, неужели ты не познакомился ещё с Уздечкой?
– А я о ней и не задумывался, – скромно отвечает Жеребенок, – и чувствую себя без неё замечательно!
А Уздечка, видно, услышала этот разговор. Глядь – и она уже бесцеремонно устроилась у него во рту. Хотел Жеребенок её вытолкнуть, но она крепко там зацепилась, успокаивая его:
– Не переживай, тебе со мной будет хорошо! Мы всегда будем вместе: куда ты – туда и я.
Жеребенку ничего не оставалось, как смириться; и с этого дня, если он куда-то шёл, цокая копытцами, Уздечка была с ним. Но вскоре она стала им командовать: двинет больно по зубам, и давай приказывать – поверни направо, поверни налево, беги, стой…
Не понравилось это Жеребенку. Он даже взбунтовался: взбрыкнул и никуда не хотел идти. Но Уздечка зазвенела, зловеще постучала по зубам и сказала:
– Я тут хозяйка! Если станешь брыкаться и не будешь меня слушаться, родственника позову – Хомута. Уж он тебя угомонит: Телегу кликнет, и будешь возить тяжёлые грузы до седьмого пота!
Вздохнул Жеребенок, поняв, что беззаботная жизнь закончилась… Ненавистная и навязчивая Уздечка теперь останется с ним навсегда.
Потерянная дружба
Ножницы и Брусок жили дружно и с удовольствием иногда встречались.
Как-то Ножницы сказали Бруску:
– Надо нас поточить, появились старческие зарубины. Пора обновиться да омолодиться!
Брусок с радостью принялся за дело. Потрудился на славу и вернул Ножницам их прежнюю остроту. Но с этого дня они стали просить обновить их всё чаще и чаще.
– Не надо так часто омолаживаться! – посоветовал однажды Брусок. – Так вы состаритесь быстрее и превратитесь в никому не нужный кусок металла!
– Чего захотел! – возмутились Ножницы. – Скажи просто: ты в нас разочаровался. Не зря Тряпки говорят: уходите от Бруска к Точилу, он одним махом все зарубинки выровняет и сделает так, что надолго омолодит!
И вскоре Ножницы оказались у Точила. Ну, а ему хорошенько пройтись по ним труда не составило.
– Вж-жик! Вж-жик! – и Точило стесало Ножницы так, что они не то что тряпку, а даже бумагу не смогли разрезать. И отложили Ножницы в сторону – на выброс.
– А я предупреждал! – загоревал Брусок. – Не надо было так омоложением увлекаться и к другому уходить! Остались бы со мной, точил бы я вас потихонечку, из года в год, до поры, пока вы не стали бы антиквариатом. А без вас теперь и моя судьба неизвестна…