Постояв немного у открытого холодильника и прикинув, стоит ли его включать ради сохранности находящихся в нем продуктов (если их вообще можно назвать таким гордым словом), я решил все же его включить и полез под стол, чтобы включить его в розетку. Розетка присутствовала, но в ответ на мои попытки вставить в нее вилку от холодильника она сердито заискрила и задымилась. Я бросил эту дурацкую затею и пошел одевать ботинки. В коридоре я кое-как забрался в ботинки и глянул в зеркало — пусто. Вздохнув, я, было, отправился на выход, как чуть не свернул себе шею, наступив на не завязанные шнурки, склероз, однако.
Когда я нагнулся завязать шнурки, у меня из кармана брюк выпал осколок, подобранный в подъезде. Я взял его в руку, чтобы убрать обратно, как вдруг заметил сходство осколка с перстнем на моей руке. Повнимательнее рассмотрев осколок, а заодно и перстень, я заметил, что на нем виднеется часть глаза, такого же, как и на перстне. Это уже интересно. Откуда же он взялся в нашем подъезде?
Глядя на осколок и пытаясь выдавить хоть одну дельную мысль из своего, отказывающегося работать, мозга, я вышел на лестничную клетку. На ней было пусто (что не удивительно в свете последних событий) и всюду валялись окурки от накуренных толпившимися тут утром соседями сигарет. А ведь и эти окурки Клава на меня спишет. Все я виноват, вот такая я зараза.
Когда за спиной уже был и подъезд, и двор ко мне в хвост пристроился странный человек. Я его заметил не сразу, а лишь тогда, когда он поперся за мной через весь Кусковский парк к метро Перово. Я сам не знаю, с чего меня потянуло именно туда, но факт остается фактом, я отправился не к ближайшему метро — Выхино, и не к Новогиреево, а именно к Перово. Идя по парку и смотря по сторонам, наслаждаясь видом зелени, я периодически натыкался взглядом на тощую фигуру, идущую поодаль и старательно делающую вид, что просто гуляет. Причем эта фигура была подозрительно похожа на ту, в которую я врезался по пути на посвящение. Хотя возможно просто дает о себе знать параноя…
Я дошел до выставки-продажи картин и остановился, чтобы осмотреться.
Эта выставка уже давно привлекла мое внимание. В свое время я часто тут отдыхал, общаясь с художниками и просто интересными людьми, собирающимися тут каждый солнечный или просто хороший денек.
Сегодня было довольно пасмурно и народу было не так много. Тут стояли: Аркаша (вечно смурной пейзажист), Чижик (веселый паренек моего возраста, пишущий портреты и являвшийся моим давним другом) и еще несколько человек, которых я не знал. Не долго думая, я отправился к Чижику.
Чижик — это удивительнейший человек. Еще пару-тройку месяцев назад мы с ним вместе шлялись по дискотекам и развлекались как только можно, но потом я отправился в Киев и… Сегодня я его увидел в первый раз за два месяца. У него была своеобразная философия, которая ему не позволяла навязываться, кому бы-то ни было, и именно поэтому его звонков не раздавалось в моей квартире ни разу за весь прошедший месяц. Странно конечно, но при этом он все равно считал меня одним из лучших друзей. А я так и вовсе считал его почти братом, но, стыдно сказать, про него я не вспоминал в последнее время ни разу.
Подойдя к Чижу, пишущему картину с очередной красотки, коих липло к нему постоянно невероятное множество, я перегнулся через его плечо и глянул на портрет. Что ни говори, а рисовать он умел. С картины на меня смотрела очаровательная девушка, но что-то в этой девушке было не похоже на ту, что сидела перед ним. Это свойство Чижа я так же заметил уже давно. Все портреты девушек, которые он писал, в чем-то были схожи — везде проскальзывала некоторая идеализация образа. То ли он сам по себе идеалист, то ли просто хочет сделать приятное девушке?
Ободряюще подмигнув, судя по виду, уставшей девушке, я постучал Чижа по плечу.
— Отстань. Не видишь, я пишу картину, — не оглядываясь, проворчал он, Думаешь, раз давно не появлялся, так теперь все можно?
И как же это он догадался, что это я? Вот уж точно, вечно с ним одни сюрпризы.
— Вот неблагодарная скотина, — возопил я, — Я пришел его навестить, а он на меня ноль внимания. Вот обижусь и уйду.
— Куда ты денешься? Раз пришел, значит, так сразу не уйдешь. Как в Киев съездил?
Ох уж мне этот Киев, глаза бы мои его не видовали.
— Прекрасно. Поездка была весьма…познавательной…местами.