Она кашлянула и вытянула палочку, пялясь на его руку.
— Я… гм… ладно.
Чем дольше они стояли и Драко смотрел на нее, тем сильнее Грейнджер нервничала, пока не ухватилась за его плечо. Взгляд Драко опустился на ее полосатую варежку, сквозь которую просачивалось тепло. Грейнджер вообще дотрагивалась до него помимо того удара в Хогвартсе?
Перед глазами возникли розовые обои, в желудке — тошнота. Драко проглотил тугой ком.
— Ты как?
Вблизи Грейнджер оказалась на удивление ниже, чем стоя напротив.
— Нормально.
Варежка соскользнула с руки.
— Тебя покачивало. — Сжав губы, она вскинула на него глаза. — Ты знаешь, где супермаркет?
Драко свел брови.
— Что?
— Я решила, что через пару месяцев ты перестанешь выглядеть таким голодным. Ты сейчас выглядишь лучше, чем раньше, но все равно… как будто голодаешь, поэтому я подумала, что ты можешь не знать, где здесь супермаркет.
Он не знал, чему оскорбляться больше.
— Тебе правда надо переосмыслить картину, Грейнджер. Да и вообще — у меня есть домовик.
Грейнджер сощурилась.
— Ясно.
Драко закатил глаза.
— Смирись, пока не проиграла.
— Сам смирись. Я…
— Ты не выиграешь этот спор. Возражай сколько хочешь, но я не освобожу единственного эльфа, так что ты проиграла по умолчанию.
— Знаешь, твоя… ох, Нарцисса.
Драко перевел взгляд с кудрявой макушки Грейнджер на стоящую у входа в столовую мать.
— Гермиона.
Гермиона.
— Я забыла кулинарные книги. После работы сразу пошла к Гарри, а они остались дома. В следующий раз принесу, обещаю.
— Кулинарные книги, — медленно повторил Драко, хмуро разглядывая мать. На ее лице была написана легкая вежливость, которая значила либо то, что Нарцисса довольна компанией, либо то, что она втайне планирует их кончину.
— Да. — Грейнджер вскользь глянула на него и отступила. — Одна книга с рецептами где-то в пять шагов, в другой — готовка за двадцать минут. У меня особо нет времени на… — она взмахнула руками.
Драко плевать хотел на ее книги — его интересовало, когда Грейнджер успела пообщаться с его матерью. И когда они успели дойти до обсуждения кулинарии.
— Выпьешь с нами чаю? — поинтересовалась Нарцисса.
Вздохнув, Грейнджер оглянулась на Драко. Последовала секундная заминка.
— Нет. Спасибо. Я, м-м, я вернусь через… часа через три? Четыре?
— Четыре, пожалуйста, — ответила Нарцисса.
— Отлично, — Грейнджер кивнула ему и улыбнулась его матери. — Тогда до восьми.
Она с хлопком исчезла, а Драко, глядя на мать, вскинул брови.
()
Гермиона хотела было наколдовать освещающие чары, но передумала и опустила палочку, с прищуром устремив взор на здание «Рансона». Сегодня она уже успела заметить дорогу к компании, отмеченную глубокими колеями, которые оставил в грязи постоянный поток машин. Сначала Гермиона решила, что в «Рансоне» работают маглорожденные и возвращаются тем путем в магловский мир, но громкость двигателя совсем уж превышала шум, издаваемый обычной машиной, на которой ездишь на работу.
Да и в сведениях из Министерства, и в открытых источниках ничего не говорилось о том, что компания ведет торговлю в мире маглов. Но все же звук работающего двигателя и количество ящиков, которые возили работники, намекали, что именно туда поставляли какую-то крупную партию товара. На контейнерах, однако, значилось не «Рансон», а «БГК». Трое мужчин в костюмах обсуждали что-то, посматривая на грузчиков.
Гермиона подобралась поближе, сминая в кулаке бумажку с адресом Малфоя. Точнее, с адресом заброшенного дома, в который нога человека не ступала уже лет десять. Она вернулась узнать, не указано ли в документах компании другое место жительства, но теперь решила, что выяснит больше, даже не зайдя внутрь.
(Март 1999)
Опыт и понимание приходили постепенно. Знания накапливались, точно растущее дерево: медленно, расползаясь в разные стороны. Даже среди всех мгновений, заклеймивших его неудачником, не нашлось такого, когда бы Драко вдруг озарило. Прозрение не снизошло. Вместо него происходила битва фактов с убеждениями, приходилось, не понимая того, переступать через линии, которые проводили другие люди и он сам.
Драко забывался. Едва в доме слышался скрип, едва ветер ударял в стекло, как он ожидал увидеть Темного Лорда, егерей или Пожирателей. Как будто они и не покидали стен мэнора. И в считанные секунды он вновь возвращался к той жизни.
Как только Волдеморт пал, слова, которыми обменивались друзья, о чем напоминали себе все выжившие, выразились мыслью: «Все кончено». Но определяющим моментом можно было назвать все что угодно. Люди добрались до конца, пробивая себе дорогу зубами, ногтями, локтями, отсчитывая время.
За окном спальни заходило солнце, заливая небо оранжево-красными лучами, а Драко видел, как горит мир.
()
Гермиона посмотрела на мужчину в проходе, который кинул вопросительный взгляд на сидящую напротив нее женщину. Гермиона расправила уставшие от неудобной позы плечи, боль в спине чуть утихла.
— Билли, это Гермиона Грейнджер.
Билли, казалось, пытался припомнить мимолетом виденное на прошлогодней вечеринке лицо, а не человека, у которого в газетах обсуждался даже список продуктов. Этому оставалось лишь радоваться. Именно из-за реакции, подобной реакции Сьюзан: круглых глаз и тишины — при выходе из квартиры Гермиона каждый раз накладывала на себя маскировочные чары. Поначалу известность и благодарности льстили, хоть она никогда и не считала себя героиней. Было приятно, что хотя бы после многих лет борьбы общество не оставило их усилия без внимания.
Выражать признательность, однако, перестали быстро. Вместо того чтобы приводить в пример храбрость кого-нибудь другого, в газетах со всех сторон обмусоливали отношения между ней, Гарри и Роном или же пересказывали приукрашенные истории, которые уже ничего не значили. Войну ведь выиграли — теперь стоило сосредоточиться на другом. Они лишь делали то, что требовалось: из страха, неравнодушия, любви и, наверное, хоть чуточку из мести. Это делало их не героями, а людьми.
— Мракоборец Грейнджер. Я пришла поговорить насчет событий в «Ридикулус», которые произошли четыре месяца назад. Знаю, вас опрашивали, но дело поручили мне, а я предпочитаю проводить допросы самостоятельно.
— Ох, — Билли глянул на Сьюзи и кивнул, — ладно.
— Вы ведь тоже были там той ночью?
Билли склонил голову и, подняв глаза к потолку, поморщился.
— Вроде того. Если вы понимаете, о чем я.
Плечи у Гермионы опустились.
— Вы были пьяны.
— Это же паб.
— Так…
— Да. Но парня я видел раза два-три.
— А…
— Он то и дело оглядывался, — добавила Сьюзан. — Тот парень, то есть. Именно как будто ждал кого-то. Он был там один.
Гермиона кивнула.
— Мистер Ликер, вы видели его три раза?
— Насколько помню, да.
— Можете описать все три раза?
Пожав плечами, Билли указал на Сьюзан.
— Да я видел то же, что и она. В последний раз — снаружи с каким-то типом, пока ваш парень не убежал. Я и не сказал бы, что он собирался вдруг сорваться с места.
— Но он перестал оглядываться, — уточнила Сьюзан.
Гермиона прекратила писать и покрутила пером, чтобы удержать чернильную каплю.
— Не оглядывался во второй раз, когда вы его видели?
— Ага, прямо перед тем, как вышли.
Сидя на краю дивана, Гермиона выпрямилась, не дав себе выгнуть спину еще чуть-чуть, чтобы хрустнуть ею и снять напряжение.
— Вы видели его прямо перед тем, как встретили снаружи?
— Ага.
— Не прямо, — подняла руку Сьюзан. — Внутри было людно, так что мы не сразу протолкались к выходу. Минуты через две только.