========== Глава 4 ==========
(Апрель 1999)
Грейнджер пожала плечами и подняла взгляд от чашки с чаем. Свет из окон кофейни придавал ее глазам льдисто-голубой оттенок. Цвет ее глаз всегда получался тусклым, и Драко думал, что ему больше понравится яркий, но теперь его возненавидел. Поначалу казалось, это из-за того, что черные волосы и синие глаза чрезвычайно напоминали Панси. Потом он решил, что эта девушка просто не была Грейнджер. Чужая внешность лишала ее всех исключительных черт, и от этого Драко становилось не по себе.
— Извини… Я слишком много говорю о работе, да? Скучно слушать, когда это тебя не касается.
Нет, на самом деле она много говорила об Эвансе. Тот фигурировал в каждой истории, и это стало напрягать Драко уже со второй. Стало раздражать еще сильнее, когда Грейнджер улыбнулась сама себе на четвертом эпизоде, прежде поведав о том, как ждала совещания, но Драко не нашел в нем ничего забавного.
Им владело раздражение, в шее чувствовалась напряженность, от которой не удавалось избавиться. Чай давно остыл.
— Ты хоть когда-нибудь устаешь притворяться кем-то другим?
Грейнджер распахнула глаза, чашка со звоном опустилась на стол.
— А…
— За пределами поттеровской квартиры ты постоянно с чужим лицом. Эванс, наверное, знает тебя чисто по фотографиям из газет. Ты всегда забываешь, что изменила внешность, как будто ты и есть такая. Следишь за каждым словом, скрываешь свою жизнь. Ты хоть думала, что будет, если ты снимешь заклинание и поймешь, что в чужой шкуре тебе комфортнее?
Грейнджер так крепко сжала чашку, что побелели костяшки пальцев. Драко казалось, стекло вот-вот хрустнет.
— Иногда, — тихо созналась она.
Его раздражение жаждало вспышки гнева, а не мягкого голоса, опущенных глаз и честности, которая пугала ее саму. Он думал, что раздражение только возрастет, но вместо этого оно обернулось чем-то таким, что Драко отказывался признавать чувством вины. Что бы это ни было, оно добавило неловкости, которую Малфою не часто доводилось испытывать.
— Я не просто так прячусь. И обо всех причинах уже тебе рассказала. Но, наверное… мне кажется, я не могу вести себя естественно, когда выгляжу самой собой. Когда показываю себя людям. Ты видишь здесь смысл? — Грейнджер покачала головой. — Знаю, его нет. Просто у людей есть определенные ожидания, как я должна себя вести и кем быть, но я разная и не всегда им соответствую. Не всегда оправдываю эти ожидания. Поэтому легче притвориться, что я вообще не я.
Быть может, Грейнджер забыла, с кем именно общается. Это бы объяснило последние месяцы и особенно то, почему она до сих пор не понимала, что и кому говорит. Драко успел узнать, что человек не может быть кем-то другим. Можно принять часть себя или определенный стандарт поведения и попытаться держаться соответственно, но все равно поскользнешься и упадешь. Покажешь себя либо потеряешь.
Окружающий мир пронизан эмоциями. Причины, убеждения могут отличаться, но чувства — одни на всех. Временами, когда Драко трясло от злости, он задумывался, не это ли чувство одолевало отца, перед тем как тому приходилось совершать страшные поступки. Человека отличают личность и поведение. Поэтому сейчас он и сидел здесь. Поэтому Грейнджер навсегда останется Грейнджер.
— Я кое-что знаю об ожиданиях. В конечном счете ты поймешь, что лучше прислушиваться к себе, чем к кому-то другому. Хуже подвести себя, чем других.
Грейнджер посмотрела на него долгим взглядом, который всколыхнул улегшееся раздражение, и тут от чая пошел пар. Она убрала палочку и села прямее.
— Я читала теорию…
()
Рот Гермионы накрыла теплая влажная ладонь, другой рукой ее перехватили за талию. Предчувствие, преследующее ее в темных каменных коридорах, полностью оправдалось, а приступ паники вбросил в кровь адреналин. К спине прижалось твердое тело, и Гермиону рывком затянули в комнату.
Она смяла в кулаке план здания и двинула локтем назад, вызвав над ухом тяжелый выдох. Развернулась в ослабевшей хватке, чужая ладонь, закрывавшая рот, хлопнула по запястью руки, держащей палочку. Пальцы с силой сжались на ее коже, стиснули кости, и комната погрузилась во мрак. Гермиона успела заметить подбородок, рот, нос, но хватило и этого.
— Не отпустишь меня, я прокляну тебя и арестую.
Она наступила ему на ногу, но он все равно умудрился вывернуть ей руку, чуть не проткнув ее саму палочкой.
— Если отпущу, тоже арестуешь.
— По крайней мере, не схлопочешь проклятье.
— Одни обещания, Грейнджер.
Гермиона перестала вырываться и дернула головой, ударив его по подбородку — клацнули зубы.
— Как ты понял, что это я?
Наверное, ее выдал голос. Или походка. Должно быть, он шел за ней, наложив на подошвы заглушающие чары.
— Ты единственная, кто мог заявиться сюда впервые, еще и с планом, и полагаться на обстоятельства.
Гермиона прищурилась, хоть в полной темноте это и было бесполезно.
— Кто сказал, что я тут впервые?
Он мог знать об этом, только если следил за ней. Если так, то Малфой мог попытаться влезть в два места, которые она уже посетила. Из четырех мест, где законно содержался флигмарский сок — ингредиент с записки, найденной у Клива, — пробраться сюда было проще всего, но Малфой редко выбирал легкий путь.
Всегда — сложный.
— И долго ты кружил вокруг здания, прежде чем вломиться? Или вломился, потому что увидел меня?
Гермиона отвела от его груди руку, в кулаке зашуршал план здания. Едва Малфой потянется к бумаге, она его пнет. Правда, он мог уже увидеть все, что требовалось, пока крался за ней по зданию, ведь она загодя обвела на плане складские помещения.
Он ослабил хватку, и Гермиона крепче сжала палочку.
— Аппарируй отсюда.
От прикосновения его рук Гермиона отшатнулась и выставила палочку в темноту. Лучше не зажигать свет первой, так как, пока заклинание не завершится, у Малфоя появится секунда осмотреться, а Гермиона не желала давать ему такой шанс.
— Ты же за соком явился?
Тишина.
— Ты ищешь то, что Кли…
Сквозь комнату прошел луч света, Малфой нырнул в один из проходов, захлопывая дверь. Гермиона бросилась за ним, озаряя комнату заклинанием. Дверная ручка под ее рукой даже не дернулась, и первые пять попыток отпереть замок оказались бесплодными. Гермиона со злостью пнула дверь, забыв, что стоит вести себя потише, и снова попыталась ее отпереть.
(Апрель 1999)
Едва Драко вышел из коридора, Блинки исчез из комнаты. Грейнджер стояла с пустыми руками, не зная, куда их деть — признак волнения, который Драко уже запомнил. На ней была магловская одежда, футболка с джинсами, а волосы, стянутые на затылке, представляли собой взрыв кудряшек. Ничего магического — хоть Драко и знал, что где-то должна прятаться палочка, — и это пробудило в нем подозрения.
— Это уже входит у тебя в привычку.
Грейнджер пожала плечами.
— Лучше так, чем пинать котят.
— Вот это приоритеты.
— Да, я тоже удивилась. — Ее руки снова зажили собственной жизнью. — Мы получили от твоей мамы список. Продукты, товары для дома, зелья.
— О, — Драко подошел, протянув руку за списком, но опустил ее, когда тот не появился.
— Я решила аппарировать с тобой на Косую аллею. Помню, ты терпеть не можешь «Ночного рыцаря», а у меня выходной, так что… и список еще, — она постучала по виску. — Но если хочешь пойти один, я все запишу. Без проблем. Просто предлагаю. Мне нечем заняться. Скучно.
— Я думал, тебе не бывает скучно.
— У меня кончились книги. Нужно купить новые.
Когда врала, Грейнджер всегда смотрела ему на плечо. С Поттером она принималась стирать чернильные пятна с пальцев. Незнакомцам смотрела в глаза или куда-то рядом.
— Ты так пойдешь? — поинтересовался Драко, и она оглядела себя. — Без маскировки?
— А, да. А что?
Покачав головой, он хлопнул в ладоши, приказал домовику принести ботинки и ухмыльнулся, заметив ее вспышку раздражения.