()
— Я же сказал, я был на Косой аллее, смотрел товары для квиддича. В выходные у меня планировался дружеский матч.
— Где?
Гермиона знала, что если именно сейчас посмотрит на Малфоя из воспоминания, тот будет хмуриться и сверлить мракоборца чересчур убийственным для такого разговора взглядом. На его лице будет написана усталость — та, что приходит с горем и давит на плечи, отчего каждое движение чувствуется сродни подвигу. Смотреть на него в этот момент было больно из раза в раз, поэтому Гермиона не смотрела.
— У Поттера.
— Твое знакомство с Поттером тебя сегодня не спасет, Малфой. Где именно на Косой аллее?
— В магазине «Все для квиддича». Я купил метлу, которую вы, конечно, нашли, когда перерывали мой дом. В который раз.
— Я проверю в списке. Нас больше интересует вещество, которое мы обнаружили во рту твоей матери. Ты же слышал?
В этот момент Гермиона тоже не могла на него смотреть. Драко умел прятать эмоции, скрывать их за холодностью, которая заставляла прохожих обходить его на улицах, а ее — кричать от раздражения, но его боль все еще была слишком свежа и сильна. Он выглядел разбитым, будто от произнесенных собеседником слов в нем что-то хрустнуло и разлетелось, и у него не было ни малейшего желания собирать осколки.
— Белую пыльцу, Малфой, смертельно ядовитую. И видели мы ее первый и единственный раз лишь той ночью. В сейфе, под паркетом в твоей спальне, с галлеонами и документами на твое имя. Так как, скажи на милость, кто-то другой мог убить твою мать ядом, который находился исключительно в твоем распоряжении?
Тишина. Гермиона, подняв глаза, замерла от выражения лица Малфоя. Кого убили и где? Тем же взглядом он смотрел на нее в номере отеля, после того как она сообщила, что кто-то убивает людей его палочкой. В первые секунды его эмоции можно было принять за гнев. За «если это правда, я сейчас сделаю кому-нибудь больно». Но в этом наблюдении отсутствовали важные детали: догадка и понимание. Будто он знал, кто за этим стоит, и ему требовалось последнее подтверждение.
— Такую же, как в сейфе? — было последнее, что услышала Гермиона, потому что она вынырнула из воспоминания, переходя в другое, не желая видеть, в какую ярость он впал после этого вопроса.
(Июнь 2000)
Драко узнал ее с первого взгляда. У него не возникло даже капли сомнения, хоть ее лицо и было чужим, ведь он слишком часто видел его поверх надгробных камней. Грейнджер создала себе где-то с полдюжины разных обличий, но это Драко знал лучше всех.
А быть может, разум играл с ним злую шутку. Быть может, желание увидеть ее материализовало кого-то похожего, чьи черты лица издалека совпадали с ее чертами. Быть может, сработало подсознание, ведь две женщины, у которых Драко покупал зелья, постоянно носили чужие лица, и это напоминало ему о Грейнджер. Быть может, прошлой ночью она снилась ему в этом облике, а не с привычными кудрями и улыбкой.
Вопреки всему Драко узнал ее и замер сам, замерло дыхание, и из груди чуть не выпрыгнуло сердце. Ему сильнее хотелось остаться, чем уйти, но реальность была немилосердной сволочью и плевать хотела на чужие желания.
Грейнджер мазнула по нему взглядом, и Драко отвернулся. Жадно вдохнув горячий воздух, он сгорбился и, врезавшись в толпу, поспешил к дверям, к выходу, пока не поддался желанию остаться.
()
— Нарцисса Малфой.
— А? — отозвалась Гермиона, с чьей вилки соскользнула лапша.
Финк протянул пергамент и шлепком прижал его к столу.
— Отчет невыразимцев по твоему следу. Ближайшее совпадение — Нарцисса Малфой. Не расскажешь, каким образом мертвая женщина ударила тебя заклинанием?
Гермиона запихала в рот целую вилку лапши, в целях облегчения пищеварения пережевывая ее сотню раз. И, возможно, для того, чтобы дать себе на ответ несколько секунд и собрать мозги в кучу. А ее еще спрашивали, почему она предпочитает работать одна.
— Я видела Драко Малфоя. — Раз десять. Плюс-минус. — Вы с Эмили пошли на свидание, а я решила присмотреться к мужчине, связанному с «БГК» — это та компания, где работал О’Киф. Они все как-то связаны с теми двумя убийствами. Столкнулась с Малфоем, он меня разоружил и сбежал.
— Надо было подождать меня! Я…
— Я не ждала никаких проблем. Мужчины на месте вообще не оказалось, Малфой, подумаешь, попался. По-моему, он пробрался в кабинет. Правда, никаких проблем, не о чем волноваться, по крайне мере мы узнали, какой палочкой он пользуется. Во всяком случае, не своей. Лапшу будешь?
(Сентябрь 2000)
Драко стоял в узком кабинете аптеки Гернхарта, в единственном закутке, где в принципе возможно было стоять. Все остальное пространство покрывали старые заржавевшие предметы, ингредиенты и кипы бумаг. Смесь растительных запахов отнюдь не дотягивала до ароматов цветочного сада, забивая нос зловонием.
— Отличное качество.
Драко и так это знал — сам сварил эти зелья.
— Отличное. Я пришлю новую партию совой.
— Спасибо, Рон.
Драко мысленно содрогнулся и, достав из кармана мешочек галлеонов, бросил его на стол. Старик уставился на деньги, забыв закрыть пробкой флакон.
— Я говорил, что меня будут искать…
— Женщина из прошлого. Это же…
— Я не люблю делиться подробностями своей жизни, но на прошлом месте работы я не сильно скрывал, где живу. Если она появится, скажете ей, что я работаю у вас уже несколько месяцев? Чтобы она немного успокоилась. А это вам в качестве благодарности. Если после ее прихода ничего не случится, я пришлю вам еще половину. — Разглядев на лице старика сомнение, Драко подтолкнул к нему мешочек. — Я настаиваю.
Он не знал наверняка, не обманула ли Грейнджер, назвав его «Роном» — прежде его так не называли, да и слишком уж напоминало об Уизли, — но не в привычках Драко было упускать подвернувшиеся возможности. Грейнджер знала что-то об «Эйфории», что само по себе было проблемой, и определенно намеревалась расспросить аптекарей насчет него самого. Если она вышла на чужое имя, Драко не станет ее разубеждать. Ему было нужно, чтобы она держалась от этого дела подальше.
— Хорошо.
— Договорились.
()
Постель пребывала в том же беспорядке, в каком Гермиона ее оставила, за исключением собранных дугой складок на левой половине. Она точно не проводила по простыне рукой и не представляла, с чего бы так делать Малфою.
Гермиона опустила глаза на записку в руках. Левый угол испачкала капля чернил, что значило, что он не сразу подобрал слова. «Можешь сообщить мне о статусе моего запроса. Информацию можно послать на старый адрес. С уважением, Рон Уилсон». Гермиона не понимала, о чем речь, сомневалась, что получит ответы на свои вопросы. Часть ее надеялась, что теперь-то все кончится, но вероятность этого была мала. Да и концом это не казалось — ничего на самом деле не кончается, пока не ощутишь этого всем сердцем.
Гермиона обратила внимание на шорох одежды — в гостиной появился Малфой с поднятой палочкой, которую при виде нее он сразу опустил. Гермиона кашлянула и поторопилась покинуть спальню, стараясь не создать впечатления, будто сбегает.
— Чего ты хотел?
— Чашку чая, — протянул он. Она скрестила руки, его взгляд прошелся по ее телу, довольно верно считывая настроение, — это раздражало. — Я бы не отправил сову, будь у меня выбор. На данный момент я исчерпал все варианты.
Он и его решения. Драко всегда отчаянно верил, что не имел другого выбора. Возможно, чтобы смягчить реакцию того, кто примется осуждать его за провальный шаг.
Гермиона постучала ногой по полу, замечая, что Малфой был расслаблен, только после того как он напрягся.
— Мне нужен последний ингредиент.
— Что?
— Растение. Зеленое, белые споры, неровные края, длинная лоза. Кончик может загибаться.
Она уставилась на него, ожидая услышать настоящую причину.
— Да ты издеваешься.
— Мне нужно это растение, Грейнджер. У меня нет зацепок, и я не знаю, как их найти. Каждый день на счету, ты это знаешь.