Я быстро сдружилась с Алексеем и стала звать его Лешей. Оказалось, что, когда ему было девять, он переехал с мамой в Германию. Она вышла замуж за немца и обосновалась в маленьком уютном городке на юге страны, окруженном виноградниками.
Леша родился в Москве. Но воспитание получил европейское, а родной язык позабыл. Вероятно, внутри он все равно остался русским парнем. Иначе зачем он поехал на стажировку не в Японию, США или Швейцарию, а на свою историческую родину?
Мы начали встречаться. Это была борьба титанов, а не обычные свиданки. У Леши абсолютно не было представления о том, как нужно ухаживать за русской девушкой. Он не платил за меня в кафе, не дарил цветов и не открывал двери.
Я в этом плане очень старомодна и упряма. Поэтому бывало, что мы по пять минут топтались около двери на январском морозе. Я ждала, когда мой кавалер откроет дверь, а он искренне удивлялся: «У тебя же руки есть, в чем проблема?» Ситуация обычно решалась тем, что кто-то заходил или выходил, и мы бочком протискивались в дверь, так и не уступив друг другу.
Все это меня жутко расстраивало, но каждый раз, когда я говорила себе, что пора заканчивать с этими отношениями, Леша совершал какой-то милый поступок, и я опять таяла. Он пел мне серенады, придумывал сюрпризы и готовил веганские ужины на двоих.
Полгода стажировки пролетели незаметно. Я была самым счастливым аспирантом и летала на крыльях любви из корпуса в корпус. Писала стихи Леше, дарила ему подарки, в общем, всеми силами выказывала свою симпатию.
Алекс упаковывал вещи в маленькой комнатке общежития, которая стала мне уже родной. Завтра у него вылет обратно в Германию. Как мы будем жить дальше? Я верила в наши чувства и не хотела думать о плохом. О грядущей защите диссертации, о неопределенности будущего, о расстоянии и возможном расставании.
Он сел в такси и на время исчез из моей жизни. Я нервничала, но упрямо гнула свою линию и начала задумываться о переезде за границу. Не было ни нужных денег, ни визы, ни знания языка. Только горячее желание быть рядом с любимым человеком. А пока я отправляла настоящие бумажные письма в красивых конвертах в Германию и ждала ответов.
А потом случилось невероятное. Леша уехал в феврале, а в конце марта я по объявлению в социальной сети увидела заветное слово «Германия» и каким-то чудом прошла отбор на молодежную конференцию студентов-активистов.
В этот момент я окончательно поверила в судьбу. Знаете почему? Это никак не могло быть случайностью. Немецкий город, где проходила конференция, а точнее, крохотный городок, о котором мало кто знает, оказался совсем рядом с местом, где жил мой Леша.
Более того, мне бесплатно оформили учебную визу. Странность заключалась в том, что другим участникам ее открыли лишь на неделю, а мне на три месяца.
В итоге после конференции Леша забрал меня к себе в Ахен. Я прожила там еще неделю, а потом навестила любимого летом.
Леша вернулся в Москву на мою защиту осенью. Обучение окончилось, вопрос о дальнейшем развитии наших отношений встал ребром. Я сделала визу невесты и на три месяца уехала к Леше. Мы впервые жили вместе как пара в одной квартирке.
Эти три месяца были самыми сложными в наших отношениях. Леша не хотел расставаться с имиджем студента-холостяка. Ему было 27 – слишком рано, по местным меркам, для женитьбы. Чтобы вы понимали масштаб трагедии, поясню: в Германии вам до 25 лет выплачивают «детские деньги» – специальное пособие от государства. До 25 лет, Карл!
Кроме сложной учебы в магистратуре Леша играл в панк-группе и был президентом Клуба дебатов в своем университете. Жена плохо вписывалась в эти планы.
Ситуацию усложнял местный загс, сотрудники которого морочили нам голову, каждый раз заставляя готовить все новые и новые документы. Это стоило денег и нервов.
Мне было очень грустно, одиноко и больно. Моя прошлая жизнь казалась такой веселой – студенческие вечеринки, журналистские встречи, близкие и друзья, московские радости… Здесь все было наоборот: Леша жил полноценной жизнью, а я чувствовала себя обузой.
Мне не хватало адекватной поддержки от людей, которые уже прошли этот сложный период. А я так в этом нуждалась! Мне не хотелось огорчать родителей, а советы друзей из России не помогали делу, ведь они не были в моей шкуре, хотя хотели помочь.