которых я ранил. Ведь я знаю, что некоторые из них стали инвалидами, и им требовалось сделать серьезные операции, которые очень дорого стоят. Я знаю, что у убитых мною людей (таксиста и кассирши из магазина) остались дети, которые тоже нуждаются в финансовой помощи. Я помогал бы всем моим жертвам и их родственникам! А вместо этого меня держат здесь, в клетке, как дикого зверя. Кому это нужно? Кому? Государству? Потерпевшим? Федеральной службе исполнения наказаний? Обществу? Кому нужно, чтобы я пожизненно находился в этой клетке, пока не сдохну? Неужели, это нужно тем радостным и счастливым людям, которые презирают меня? Неужели, они все станут еще счастливей и радостней, когда я сдохну в тюрьме? (разъяряется и кричит) Мерзавцы! Негодяи! Твари! Ненавижу их всех! Ненавижу!
(мужчина бегает по камере в исступлении, затем в ярости начинает бить руками и ногами по столам и стульям)
ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Ненавижу! Ненавижу! Всех ненавижу! (потом в изнеможении опускается на стул и снова плачет) О, как мне тяжело! Я страдаю каждую минуту, каждую секунду! Лишь во сне это прекращается, и я нахожу забвение. И то не всегда. Иногда мне снятся такие кошмарные сны, как сегодня. В них я вновь переживаю события того злополучного дня, и последующие трагические события: мой арест, следствие, суд и помещение
меня в эту тюрьму для отбывания пожизненного срока лишения свободы. Ах, как все это ужасно! Как ужасно! (задумывается) А время здесь, в тюрьме, течет медленно-медленно.
Одна минута в тюрьме - это час на воле! Один час в тюрьме - это день на воле! Я давно уже потерял счет времени. О времени мне напоминают только охранники, которые приносят мне еду. Когда они приносят мне завтрак, - значит восемь часов утра. Когда приносят обед - два часа дня. Когда приносят ужин - шесть часов вечера. И так - каждый день. Я вынужден есть принесенную ими еду, хотя и не хочу. Я ведь пробовал голодать. Но из этого ничего не вышло. В первый год помещения меня в эту тюрьму я объявил голодовку. В знак протеста против несправедливого приговора, вынесенного мне судом. Пятьдесят три дня я голодал и хотел умереть от голода. Но умереть мне не дали. На пятьдесят четвертый день моей голодовки ко мне в камеру ворвались охранники с врачом, скрутили меня и стали кормить принудительно. А врач еще стал делать мне витаминные уколы. Из этого я сделал вывод, что умереть от голода в тюрьме мне не дадут. Надо придумывать какой-то другой способ самоубийства. А какой другой способ я придумаю, когда никаких режущих и колющих предметов здесь иметь не разрешается? Как и чем мне себя убить? Веревок тоже нет. Так что повеситься невозможно. Правда, я знаю, что некоторые обитатели этой тюрьмы убивают себя одними своими руками. Но это очень трудно. Я пробовал, у меня не получается.
А вот у молодого двадцатидвухлетнего парня, которого две недели назад привезли сюда с приговором о пожизненном лишении свободы, получилось убить себя своими руками. Он так изловчился, что сломал себе шейный позвонок. Смерть наступила очень быстро. Какой он счастливец! Избавился навсегда от этой ужасной жизни в клетке. А я влачу эту жизнь, не в силах сам себя убить. Я тоже пробовал сломать себе шейный позвонок, но у меня не получается. У меня, вообще, ничего не получается. Ни жить нормально, ни умереть…(снова плачет, потом некоторое время молчит, а затем восклицает) Ах, для чего государство затрачивает столько средств, чтобы содержать годами людей в клетке? Зачем оно думает о том, что я должен получать еду, чтобы не умереть от голода? Если оно считает, что я виновен и мне нет прощения, то оно должно просто убить меня. Это намного гуманнее и милосерднее, чем содержание меня всю жизнь в этой клетке. Смертная казнь в сто раз лучше пожизненного лишения свободы! Так считает каждый заключенный, осужденный к пожизненному лишению свободы. Но государство почему-то считает по-другому. Оно ввело мораторий на смертную казнь, что совершенно неправильно. Раньше наше государство убивало людей, которым не было прощения. Так известный маньяк Чикатило был приговорен судом к смертной казни и расстрелян.Также были расстреляны и другие преступники, получившие высшую меру наказания. А потом наше государство решило последовать примеру европейских стран и заменило смертную казнь на пожизненное лишение свободы. Какая глупость! И какое несчастье для меня! И для других таких же, как я. (снова замолкает и задумывается) О, боже! Как мучительно тянется каждый день в тюрьме! Я всегда один, наедине со своими мыслями. Приходят только охранники, которые приносят еду. Затем они уносят грязную посуду. И все. И так каждый день. Иногда только охранники вспоминают о моем праве на полуторачасовую прогулку. Тогда они выводят меня во внутренний дворик тюрьмы, очень узкий дворик, с огромными стенами и решетками, где я могу немного прогуляться и полюбоваться на голубое небо. Но так как охранникам не хочется исполнять эту свою обязанность, на прогулке я бываю очень редко. Раз в год мне положено свидание с родственниками. В течении трех дней. Ко мне приезжают мать и отец. И целых три дня я провожу время с ними в специально отведенном для этого помещении. А что дают мне эти свидания? Только боль. Сильнейшую боль во время свидания и после него. Мне больно видеть моих родителей в таком месте, в таком виде! Больно, что я довел их и себя до такого состояния! Мне больно, что я не могу ничего изменить, что не могу помочь им и себе! От этих свиданий мне становится еще тягостнее. И когда родители уезжают, я страдаю еще больше. Я часто думаю, лучше бы они бросили меня, забыли обо мне навсегда. Как это сделала моя жена Лена. Она развелась со мной сразу же после объявления мне приговора и забыла меня, выйдя замуж за другого. А вот родители меня забыть не могут! Поэтому они очень страдают от того, что я - их единственный сын, томлюсь в этой клетке уже девять лет!