Я долго пыталась связаться с Фридрихом, но он так и не показался. Я не смогла найти даже следов его и это было очень странно. Так он мог спрятаться только у наблюдателя. «Неужели он так труслив, что оставил заканчивать дела Вильгельму, а сам прячется?!» - думаю я, тщетно прошаривая поле.
Я потратила слишком много сил на поиски Фридриха, и сил не было на поиски других членов «круга». Думаю, что и весомых результатов бы не дала встреча с кем-то другим из них.
Не смотря на обстановку в стране, Иван был как всегда пунктуален. Он прибыл во время в комнату концентрации. Разговор с Иваном у меня был недолгим. Новостей хороших не было ни у него, ни у меня.
Я не узнала ничего нового для него. Он лишь сообщил, что число жертв растет и врага не удается пока сдержать.
Война черной рекой затапливала всё большую территорию нашей родины. И сейчас основной задачей было не дать добраться этому черному потоку до сердца страны, до столицы. Это понимали все.
Вся надежда сейчас оставалась только на мужество и героизм народа. У нас нет сверхъестественных сил способных остановить натиск такой армады. У нас не достаточное количество оружия - металла, который стал бы достойным щитом нашей родине. Есть только героический народ, болеющий всем сердцем за свою страну, за свободу.
Наш «круг», как мы считали, был создан для сохранения мира и гармонии. Мы были созданы, чтоб нести благо. А теперь мы участвуем в войне, мы войны и по нашей вине все люди нашей страны войны: мужчины и женщины, старики и дети. Всё, абсолютно все, по мере своих сил и возможностей борются с захватчиками.
Время шло. Время никогда не останавливается, чтобы не происходило. Война шла уже целый год. Слишком много людей погибло и продолжало погибать. Год полного кошмара наяву и во сне: кровь, смерть, запах горелой плоти, стоны живых и мертвых. Уже стало забываться, что когда-то было по другому. Что когда-то был мир и спокойная жизнь.
С Иваном мы теперь не были друзьями. Мы были союзниками, но не друзьями. Иван руководил военными действиями, я была рядом с ним.
Александра пришлось оставить пока в больнице. Я старалась как можно чаще его навещать. Эти визиты нужны были больше мне, чем Александру. Александр давал мне силы для борьбы. В его пустых глазах я видела своих любимых, Дуню и их сына.
Нам нельзя проиграть, нельзя сдаваться. Слишком много беззащитных нуждаются в нашей защите.
Больше не было «круга» избранных. Но теперь была целая избранная страна. В чем-то мы может быть и были слабее, но только не в воле к жизни. Наш народ практически голыми руками смог переломить ход войны против до зубов вооруженного врага.
Сейчас мы ещё далеки от окончательной победы, но армия Вильгельма дрогнула.
Мы смогли наладить и усовершенствовать производство нового оружия. В нашей стране не просто много людей, в ней много гениальных людей. Мы научились вести боевые действия с наименьшими потерями для себя.
И самое главное - враг начал нас бояться. Наш народ своим железным характером и волей пошатнул уверенность армии Вильгельма в победе.
Потерявший веру враг - побежденный враг.
XI- Конец
Отступление вражеской армии шло медленнее, чем нам того хотелось. Возвращение каждого метра родной земли стоило десятков, сотней жизней. С одной стороны люди гибли за родину, с другой за идею, за идею Вильгельма. Ни у тех, ни у других не было выбора.
Ещё почти три года прошло в жестоком противостоянии. Люди научились жить в войне. Люди научились любить и рожать детей в военных условиях. Не зря человеку дан дар приспособления, без него было бы не выжить. Каждый день находиться на грани жизни и смерти без привычки не возможно, можно сойти с ума, война убьёт тебя не снаружи так изнутри. И я, как и люди нашей страны, привыкла к холоду, голоду, одиночеству и смерти.
Мы с Иваном почти каждый день подолгу сидели у него в кабинете, обсуждая нашу тактику и последние новости. И вот, наконец, пришло время самой долгожданной вести - Наша армия успешно ведет бои на вражеской границе.
Мои глаза встретились с глазами Ивана. И на мгновение мне захотелось его обнять и забыть всё то зло, которое стояло между нами. Но никаких дружеских объятий не было, были лишь скупые слова: