- Возможно, ты и прав, - Андрей, немного упокоившись, сел в кресло напротив друга.
- Конечно, прав, это дело не одного дня, так что наберись терпения. Понятно, что нам всем хочется, чтобы тебя скорее назначили, но это тот случай, которого можно и подождать. Всё обязательно срастется, и ты станешь первым лицом края. Иначе и быть не может. Те люди пустых авансов не дают, и свое дело знают четко. Кроме того, любому дураку понятно, что в случае осечки они долго не проживут.
- Стасон, вот может ты вправить мне мозги, - Соколов улыбнулся, - надо нам с тобой прошвырнуться как-нибудь.
- Снова хочешь ту блондиночку взять? – Макаров улыбнулся, вспоминая ладную фигуру проститутки.
- Можно её, а можно и другую, а еще лучше двух сразу, - взгляд Андрея стал масляным.- Кстати ко мне сегодня с утра приходила Ритка,
- Это еще кто? – нахмурившись, спросил Стас.
Ему не нравилось, что возле Соколова стало тереться слишком много разного народа. Всё более-менее посвященные ждали назначения и дележа мест. Женщины, которые и до этого баловали Андрея своим вниманием, теперь его просто осаждали. Кто-то хотел богатого и властного любовника, кто-то мест для родственников, кто-то продвинуть мужа. А бабы – народ поганенький, найдется такая, что привяжет блудливого Андрея к себе хорошим сексом с элементами садо-мазо и станет на него влиять. А этого Макарову не хотелось, пусть уж лучше проститутки будут, ни на одну из них Соколов точно не поведётся.
- Ликина сестра, - пояснил Андрей.
- И что ей надо было? – спросил Макаров, несколько успокоившись.
- Не знаю, зашла просто так, поболтать, - но глаза Соколова загорелись при воспоминании о визите Маргариты.
- Странно, раньше вроде такого за ней не наблюдалось, - заметил друг Андрея.
- Да, а тут как пронюхала, что я должен стать губером, примчалась, сверкала чулками, как шлюха последняя, - Соколов криво усмехнулся, вспоминая ножки родственницы.
- Неужели, правда? – изумился Стас.
- Ага, я сам удивился, но ноги хорошие, да и вообще она Лики не хуже, я бы с ней с удовольствием переспал, - сказал будущий губернатор, потягиваясь в кресле.
- А жена как на это посмотрит, если узнает? – спросил Макаров.
- А что жена? Ты видел мою Лику? Её носом ткни в правду, она её не заметит, все в своих мечтах витает, - отмахнулся Андрей от слов друга.
Стас только головой покачал на слова своего собеседника, Андрей, как обычно, был беспечен, у него всё было просто. Захотел женщину, поимел и дальше пошёл, не думая о последствиях. Это было весьма опасным качеством для губернатора.
А Анжелика Стасу нравилась, была в ней какая-то мягкая интеллигентность, изящество, шарм. При Лике даже матом ругаться было сложно, она казалась такой благовоспитанной, благородной, что заставляла всех вокруг становится лучше. Когда Макарову случалось становиться свидетелем того как Лику унижали в семье Соколовых, ему всегда было несколько не по себе от этого. Она была, словно мученицей, жертвой, среди них. Стас покачал головой, нет, какая жертва, что за глупость? Анжелика станет первой леди края, разве это жертва? Это великая честь.
ГЛАВА 8
На следующий день перед ужином Лиза пыталась научить Варю рисовать акварельными красками на альбомном листе. Получалось плохо, девочке больше нравилось размазывать краски по рукам, чем накладывать их на бумагу. Лика с улыбкой наблюдала сцену обучения, мечтая когда-нибудь учить рисовать своего ребенка. Но только ребенка не от Андрея. Ей претила сама мысль, что она может забеременеть от мужа, родить ему ребенка, который навеки привяжет её к Соколову.
Дима, сидевший в стороне от стола, за которым обучалась Варя, внимательно наблюдал за лицом невестки, ему было интересно знать, о чём думает Лика, глядя на племянницу с таким интересом и нежностью. Ему хотелось курить, но вставать с глубокого кресла было лень, да и все любимые им женщины собрались вместе, это ли не повод подумать о начале здорового образа жизни.
В маленькой гостиной были зажжены светильники, свет играл на полированных поверхностях камина и журнального столика, оттеняя желтоватым цветом обивку дивана и кресел. Всё это создавало атмосферу уюта, некой причастности к жизни друг друга, казалось, что за пределами этой маленькой комнаты жизни нет. Это был обман, но нельзя не отметить, что довольно приятный.
- Варечка, ну не пачкай платье, пожалуйста, ты и так все руки извозила, - в голосе Лизы слышался легкий упрек.
- Мама, но это так интересно! Смотри, краска высохла и руки в трещинах, - девочка показала матери ладошки, желтого цвета с пятнами зеленого и синего.
- Как за три дня до смерти, - пробубнила себе под нос Лика, но девчушка её услышала и с интересом посмотрела на тетку.
- Правда? Как за три дня до смерти? – в её голосе слышался восторженный интерес, Варя опять с восхищением посмотрела на свои руки, - ничего себе!
- Я пошутила, Варя, - успокоила девочку Лика.
- Аааа, - в протяжном звуке слышалось явное разочарование.
- Тетя Лика нашла чём пошутить, - с упреком молвила Лиза, - нужно срочно вымыть руки, доченька!
- Нет, они же тогда перестанут быть красивыми! – возразила Варя.
- Варюша, но ты же вся в этой краске, а как ты будешь есть печенье? – преподнесла Лиза свой последний аргумент.
Варя наморщила лоб, печенье было её слабостью, сладкую выпечку девочка готова была есть в любое время дня и ночи, причём в любом количестве. Эту её слабость знали все Соколовы, поэтому каждый из них время от времени устраивал показательные расследования пропавшего печенья, повергая девчушку в краску.
- Вот, вырасту и буду красить руки сколько угодно! И даже ногти красить буду! И крашеными руками буду есть печенье! – заявила Варя, явно ожидая какой-то реакции матери на эти слова.
- Конечно, - улыбнулась Лиза.
- И выйду замуж за самого прекрасного принца, такого, как дядя Андрей! – Варя мечтательно закатила глаза.
- Обязательно, - мать улыбнулась девочке и повела её мыть руки.
Лика тупо смотрела в угол комнаты, переваривая услышанное. Неужели только она видит истинное лицо Андрея? Как же так может быть? Почему все вокруг настолько слепы? Почему никто не видит его гнилой, порочной сущности? Хотя чему удивляться, когда-то и она была очарованна Андреем, но потом всё встало на свои места. Когда же она в первый раз разочаровалась в муже? Когда он впервые ударил её или когда унизил прилюдно, назвав нищенкой, подобранной с помойки? А может когда в первый раз изнасиловал её? Лику передернуло, воспоминания сменяли друг друга, как в страшном калейдоскопе, три года этого ада и никакой поддержки ни от кого. Анжелика слушала лишь упреки в избалованности, в том, что она забыла, как жила в девичестве. А она с удовольствием променяла бы сегодняшние дни на минувшие.
- Лика, с тобой всё в порядке? – Димин голос звучал участливо.
- А? Что? – девушка вздрогнула и удивленно посмотрела на него - Прости, я задумалась.
- Я спрашиваю всё ли с тобой в порядке? Ты побледнела как-то. Тебе не дурно? – он встал с кресла и пересек комнату, усаживаясь за стол, на место, которое совсем недавно покинула Варя.
- Нет, всё хорошо. Спасибо за заботу, - девушка улыбнулась и провела дрожащей рукой по волосам.
- За заботу, - повторил деверь – мне ведь только это и остается, - Дима невесело ухмыльнулся.
- Дима, зря ты так, - Лика удрученно покачала головой, грустно глядя на брата мужа.
Дмитрия она впервые увидела уже после их с Андреем свадьбы. Пока Соколов ухаживал за ней, из завуалированных разговоров семьи Лика поняла, что у будущего мужа есть брат, которого не особо одобряли. Но что такого сделал Дима, она так и не узнала до свадьбы. После медового месяца, проведенного на Мальдивских островах, где их с Андреем семейная лодка еще плавно скользила по водам совместной жизни, Лика была еще абсолютно пугающе счастлива в браке. И вот тогда в её жизни появился брат мужа, в один вечер открылась дверь коттеджа Соколовых и на пороге возникла долговязая тощая фигура младшего брата мужа. Он был нервный, дерганный, скандалил и дебоширил, однажды даже перебил все вазы в гостиной, потому что ему не понравилось, упоминание отца о лечении в наркодиспансере и очередной кодировке от алкоголизма. Дмитрий был, как туго натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, его нервная система была вконец расшатана. Для скандала ему хватало какой-то брошенной вскользь фразы, слова, неосторожно оброненного. Он буйствовал и истошно матерился, а потом впадал в апатию, которая длилась несколько недель, затем снова началась фаза нервного возбуждения.