Наконец, в дверях зала появился Вячеслав Олегович, он оглядывался по сторонам в поисках дочери. Она помахала ему рукой, краем глаза заметив разочарование на лице толстяка за соседним столом. Как же вовремя появился отец!
- Привет, милая, давно ждешь? – Вячеслав Олегович быстро пересек зал и уселся за столик. Он слегка запыхался, волосы растрепались от ветра, придавая ему немножко нелепый вид.
- Привет, пап, я только что пришла, - соврала Лика, она не любила ставить кого-то в неудобное положение.
- Что у тебя нового? Ты давно к нам не захаживала, - сказал Вячеслав Олегович, попутно изучая меню, - Лика, ты пробовала здесь рыбу?
- Ага, она неплохая, хотя бывает суховатой, - ответила дочь, избегая первой части его вопросов.
Пока они ждали заказ, отец болтал о какой-то статье, рассказывающей о лауреате Нобелевской премии по экономике в этом году. Лика кивала, делая вид, что слушает, но когда он на минутку замолчал, видимо, собираясь с мыслями, осторожно спросила отца о самом важном, том для чего и понадобилась ей эта встреча:
- Папа, мне очень нужен твой совет.
- Неужели? – Вячеслав Олегович растеряно улыбнулся.
- Да, вот смотри, такая ситуация… - девушка замолчала, подбирая слова, - допустим, есть человек, который ведет себя не очень красиво и порядочно. И ты знаешь, что он не изменится, однако, вскоре его должны повысить. Стоит ли поставить в известность начальника этого человека о том, каков он на самом деле?
- Лика, ты о друге своего мужа ведешь речь? – спросил Вячеслав Олегович.
- Ну, - замялась дочь, и, выбрав меньшее из двух зол, солгала, - да, я о Стасе.
- Я познакомился тут недавно с его отцом, нас по работе представили друг другу. Умнейший мужик, но я отвлёкся. Я считаю, что всегда стоит поступать по совести. Если ты точно уверена, что человек бесчестный, ты должна поставить об этом в известность мужа. Но только если у тебя есть доказательства и ты стопроцентно уверена в своих словах. Иначе это будет просто навет молвы, сплетня. А это никого не красит, милая.
- Папа, ты, как обычно, прав, - Лика улыбнулась ему.
- Лика, если ты не знаешь, как поступить, поступай правильно. Это и есть истина. Правда она ведь в твоем сердце, её просто надо услышать. Только не устраивай «охоту на ведьм», иначе это будет не по совести. Сама помнишь средневековую инквизицию, а ведь как всё начиналось! И чём закончилось! – отец размахивал руками, сопровождая каждое слово жестом по своей стариной преподавательской привычке, и девушка невольно улыбнулась ему.
- Спасибо, папа, - она порывисто сжала руку Вячеслава Олеговича через стол, - я всё поняла.
У дочери выступили слёзы на глаза от сознания того, какой замечательный человек её отец. Но Лика быстро сморгнула, боясь испугать Вячеслава Олеговича таким проявлением сентиментальности. Он не любил слёз без повода и не понимал.
Именно так Лика и поняла, что она должна помешать Андрею стать губернатором, сделать всё возможное лишь бы его мечта осталась несбыточной. Лика была просто обязана это сделать даже для самой себя, муж сломал её волю, растоптал всё светлое, что было в душе Анжелики. И выход она видела только один – поднять скандал в средствах массовой информации, сделать так, чтобы история её жизни дошла до каждого обывателя, чтобы дело получило мощный резонанс. И тогда, возможно, Андрея не назначат губернатором. Кому нужен глава региона, погрязший в скандале еще до момента вступления на пост? Никому не нужен. Это её единственный шанс не прожить свою жизнь бездарно, не принеся никому пользы.
Лика понимала, что действовать нужно решительно и быстро, так чтобы назначение Андрея не опередило её. Хотя, она всё равно осуществит задуманное, чтобы у её жизни тоже была какая-то цель, довольно жить, словно в полусне. У Лики просто не было больше сил терпеть, она стала тенью дома Соколовых, его призраком при жизни. Анжелика была обязана взбунтоваться и выиграть, или хотя бы попытаться пойти против этой проклятой системы.
Как сможет она смотреть людям в глаза, зная каков Андрей, зная, что все жалобы на него обоснованы, зная, что он творит беззаконие? Лика твердо верила, что главой региона должен быть достойный человек, уважаемый. Пусть это было идеалистичным представлением мира, но ей необходимо было в это верить. Лике просто нужно было во что-то верить пусть даже в сказку.
Приехав домой после обеда с отцом, Лика решительно прошла в гостиную. По счастью, комната была пуста и, открыв один из ящиков длинного резного комода, Анжелика достала видеокамеру. Она решилась на свой маленький бунт.
***
У Димы из головы никак не выходил тот прерванный разговор с Ликой. Она была в тот день такой странной, совсем не похожей на себя обычную: вежливую и отстраненную. А эта её непонятная реакция, этот горький смех на признание, что он мучается ревностью, представляя, как Андрей обнимает её. Что значило это горькое веселье? Неужели у него есть хоть мизерный шанс? Дима боялся в это даже поверить, но душа его ликовала от этого маленького, может, даже незначительного изменения в отношениях с Ликой.
Дмитрий не спал всю ночь, раздумья прогоняли дремоту прочь, он, наконец-то, решился серьезно поговорить с Ликой. Не просто сказать, что чувствует к ней, не просто поставить в известность или напомнить, а потребовать ответа. Довольно ждать вчерашний день, настала пора действий!
Но для этого необходимо было убедить её выехать из этого проклятого дома, где им никак не удавалось побыть наедине. Это было не так просто, Лика была редкостной домоседкой, и нечасто покидала коттедж. Только если ехала к родителям и сестре, или по каким-то поручениям их с Андреем матери, тогда она выходила за пределы маленького мира Соколовых.
За завтраком Дима старался на Лику лишний раз не смотреть, уж больно она была хороша, еще румяная ото сна, волосы пушистой волной падали на плечи, глаза сонно щурились. Девушка гоняла по тарелке кусок омлета, видимо, ей еще совсем не хотелось есть. А глаза были задумчиво устремлены в чашку с кофе, словно она, как гадалка, всматривалась в напиток, пытаясь узреть будущее.
- У меня от нетерпения уже все нервы расшатались, - прихлебывая кофе, пожаловался отцу Андрей.
- У меня тоже. Я начал срываться на вашу мать, - поддержал сына Валерий Владимирович.
Это признание говорило, что дела обстоят плохо и отец нервничает, как никогда, поскольку в семье Соколовых никто никогда не слышал, чтобы Валерий Владимирович повышал голос на Валентину Ивановну. Точнее никто никогда даже не подумал бы, что та позволит это. Мать Андрея ревностно относилась к своему положению в доме, она была слишком большой эгоисткой, чтобы позволить кому-то срывать на себе плохое настроение.
- Думаю, что вам обоим надо просто успокоиться. Так ведь всегда бывает – ждешь чего-то, ждешь, а потом устаешь волноваться, переживать, и на тебе – получаешь желаемое, - сказал Дима, намазывая маслом кусочек белого хлеба.
- А ты-то чего мог с таким нетерпением ждать? Что ты можешь знать о нетерпении, которое охватывает, когда желаемое так близко? – удивленно спросил брата Андрей.
- Выхода из наркодиспансера, например, - спокойно пояснил Дима, будто речь шла о равнозначных вещах.
- Ты только этого и можешь ждать, - хмыкнул старший брат.
Андрей всегда относился к младшему брату покровительственно, свысока, будто Дмитрий был чем-то хуже его. С самого детства Андрей был всегда и во всем первым, он ревностно следил за тем, чтобы брат хоть в какой-нибудь мелочи не превзошел его.
- Андрей! – Валерию Владимировичу явно не понравилось пренебрежение, сквозившее в тоне сына.
- Ладно, извини. Я, кстати, тут нашел неплохое место для банкета по случаю назначения, - примирительно ответил тот, подкладывая себе омлета с беконом.
- И что за место? – тихонько спросила Лика, показывая свою заинтересованность в разговоре.
- Сын Михалыча открыл новый ресторан, называется «Орловский», надо будет съездить, посмотреть зал, взять меню, короче, обдумать это. Говорят, место неплохое. Да и как иначе, если Михайлыч столько денег туда спустил, - буркнул с полным ртом муж.