- Сукин сын! Я любил её, любил так, что тебе и не снилось, - тихо сказал младший брат, целясь для нового удара.
- Ах, ты сволочь, рога мне наставлял, пока я работал? А моя жена, эта сука мерзкая, только и ждала удачного момента, чтобы потрахаться с тобой? В моей постели лежала, будто мертвая, а к тебе сама бегала? Вот мразь!
Ответом Андрею был удар в живот, но толи Дима выдохся, толи в бешенстве Андрей стал менее восприимчив к боли, но старший брат ответил на удар. Сцепившись, мужчины покатились по ковру гостиной, мутузя друг друга со всей силы. То один, то другой оказывались сверху, оба истошно матерились и пытались сделать противнику как можно больнее.
- Я не спал с ней, я просто любил её, - прижав Андрея к полу, и схватив за шею в попытке удушить, сказал Дима.
- Да с хрена ли? Откуда такая платоническая любовь взялась? – прохрипел Андрей – Было бы кого любить, мышь серая, ничем не примечательная!
Валерий Владимирович с братом всё-таки смогли оторвать Дмитрия от брата и усадили в кресло. Пока Андрей поднимался с пола, Светлана Александровна, что стояла неподалеку, изо всех сил пнула его в бедро, схватив, со стоявшего неподалеку столика, увесистую книгу со всех сил обрушила её на голову зятя. Тот ойкнул, но всё-таки поднялся, в это время Вячеслав Олегович оттащил свою воинственную супругу, стыдясь её поведения.
- Изувер, не смей о моей дочери слово плохое говорить, убийца, я хочу, чтобы ты сдох, как собака под забором, чтобы собаки твоё тело разорвали на части. Моя дочь! Моя красавица Лика! Проклинаю тебя, чтобы ты провалился сквозь землю! – кричала она, сумасшедшее вращая глазами, - и мать твою проклинаю, что вырастила тебя таким! И отца проклинаю! Сдохните все!
- Прекратите, немедленно прекратите! – Валентина Ивановна подбежала к сватье, оттаскивая её от сына, - мой сын ни в чем не виноват, это всё ваша дочь! Как вы можете такое говорить? Неужели у вас совсем нет сердца? Андрюша не хотел, он не мог…
- Он мог, хотел и убил Лику, - во всеобщей суматохе холодный голос Риты прозвучал, как выстрел, все обернулись в её сторону.
Девушка неторопливо встала с кресла, подошла к матери, обняв её за плечи, отвела от сватьи. Обернувшись, она посмотрела на мать Андрея и сказала:
- Ваш сын – чудовище. И в этом ваша вина. Возмездие будет, он поплатиться за то, что убил мою сестру. Кара обрушится на его голову и на вашу. Я желаю вам всем всего самого наихудшего, страшной мучительной смерти за то, что Вы сделали с моей сестрой.
- Твоя сестра – истеричка, дура, она сама на себя наложила руки! Мой сын тут не причём! – Валентина Ивановна не привыкла слушать подобные речи
- Прекратите немедленно! – рявкнул Денис Владимирович, - сколько можно? Как на базаре, ей Богу! Цивилизованные люди тоже мне нашлись! Готовы растерзать друг дружку! Только этим делу не поможешь. Ну, как расселись все по своим местам быстро, - когда все кроме Дмитрия уселись, дядька хмуро посмотрел на него и сказал, - ты тоже. Нашёлся мне тут отчаянный защитник. Сёл быстро, - когда племянник подчинился, Денис Владимирович продолжил свою речь. - Девчонка умерла, надо её похоронить, как полагается, а они тут развели войну века. Устроим скромные похороны, купим место на городском кладбище, всё по уму сделаем, для своих небольшие поминки. Человека надо проводить в последний путь, какую свинью он не подложил напоследок.
- Не буду её хоронить, сучку эту, - взревел Андрей, - пусть мамаша её хоронит с братцем моим, раз так любили. Ни рубля не дам на погребение, пусть хоть в картонной коробке её хоронят!
- Ты – придурок, Андрей! – закричал на него дядька, - давай, подлей масла в огонь! К тебе и так будет пристальное внимание, мало того, что рожа расквашена, так еще ты ори погромче, что тебе брат рога наставил! А то об этом деле мало говорят! Давай, еще зажми кэш на похороны! Чтобы в глазах всего города ты был не просто убийца и насильник, но еще и жмот! А это для людей, поверь мне, пострашнее будет, что твоё рукоблудство и рукоприкладство. Поэтому только посмей мне вякнуть что-то о связи братца твоего и жены.
- Я не наставлял ему рога, я просто любил Лику! Она никогда не отвечала мне взаимностью, дома ведь всегда кто-то есть, мы всегда были на виду, - оправдывался Дима.
- Да какое теперь дело спал ты с ней или нет? Кому это интересно? – отрезал Денис Владимирович, - собери свои сопли в кулак. Не хватало еще, чтобы это вышло за пределы семьи. И только попробуй мне запить!
- Брат, ты, как обычно, прав, - понурив голову, согласился Валерий Владимирович, - развели мне тут хренову Санту-Барубару, оба сына и так разочаровали в один день! Что за жизнь! Ни минуты покоя!
- А вам, - Денис посмотрел на чету Ковалевых, - надо успокоиться. Сделала нам ваша дочь подарочек, но что об этом говорить!
- Он же её убил, - заплакала Светлана Александровна, - я ведь никогда этого не прощу, ни ему, ни себе, что заставила Лику за него выйти, она же не хотела…
- Черта с два она не хотела! – встрепенулся Андрей, - хотела, как миленькая, вцепилась в меня мертвой хваткой. До свадьбы была вся такая из себя, сплошная невинность, а потом с моим же братом трахалась!
И зять с тещей сцепились снова к вящему неудовольствию Дениса Владимировича, от них не отставал Дмитрий, пытаясь доказать, что никогда ничего с Ликой не имел. Светлана Александровна плакала, Вячеслав Олегович сидел, будто не замечая ничего вокруг, с серым от горя лицом. Лиза затаилась в своем кресле, самые страшные её догадки сбылись. Андрей никогда не простит Диму даже за подозрение, что тот был любовником Лики. Маргарита сидела прямо, не обращая внимания на крики и ругань, она винила себя во всем случившемся, она должна была видеть, что сестра несчастна, должна была ей помочь вырваться из несчастливого брака. А она всё это время думала лишь о себе, о своём горе.
И лишь Стас Макаров бесстрастно наблюдал за всем происходящем в гостиной Соколовых, меньше всего думал о погибшей Лике. Все его мысли были заняты тем, как выпутаться из этой передряги, как сохранить своё место, ведь после такого скандала ясно, что Андрея снимут с должности директора Департамента. А уж кресло губернатора Соколову и вовсе не светит. Что же ему делать? К кому податься? Может, к власти снова придёт Дзюба? Хотя вряд ли, скорее всего, посадят кого-то из Москвы, если местные так облажались. Стас прихлебнул коньяка из стакана и начал прикидывать, как бы ему тихонько отсидеться какоё-то время, чтобы решить к кому прибиться. Да это, пожалуй, самый верный выход, Макаров выпил еще и обнаружил, что стакан пуст, налил себе еще порцию коньяка. И тут его взгляд упал на Лизу, ну что ж, видимо, пришла пора продать не только душу, но и тело.
ГЛАВА 15
Тот вечер был бесконечно печальным и длинным. Никогда до этого и никогда после того вечера не видела гостиная дома Соколовых таких безобразных сцен. Крики, угрозы, обвинения сыпались одно за другим, вот только Лику это вернуть не могло, да и сложившееся плачевное положение поправить было тоже не в силах. Около 10 часов вечера Дима понял, что больше не может выносить слёз Ликиной матери, вздохов и причитаний своей собственной матери, пустых упреков Андрея, которому не давала покоя мысль, что жена была или могла быть ему не верна. Это всё было мелко, пусто, пошло и бесполезно. Как они все не понимали, что она, оказывается, стояла на краю пропасти и все окружающие только подталкивали Лику упасть. Даже он своей навязчивой любовью, просьбами, мольбами. А Лике была нужна просто надежда, поддержка, участие.
Дима тихонько вышел из комнаты никем не замеченный, обе семьи обсуждали предстоящие похороны Лики. А он не хотел, не желал принимать участия в этом фарсе. Для него Лика всегда будет жива, Дима не желал видеть её мертвой, в гробу с разбитым лицом, предоставленном на всеобщее обозрение, обложенной церковными тряпками, чужой и холодной.
По пути на второй этаж, он остановился в холле возле столика, на котором стояла фотография жены Андрея с черной ленточкой сбоку. Лика была запечатлена в саду, бледно-розовое платье ей шло, подчеркивая свежесть лица, красоту светлых волос, солнце золотило её щеки, девушка улыбалась, но глаза были печальными. Если бы фото выбирал Дима, он никогда бы не остановился на этом. Дмитрий выбрал бы фото, где Анжелика смотрела в объектив фотокамеры пронзительно, цепко, обернувшись через плечо. Но странным образом этот взгляд вкупе с нежной внешностью Лики давал потрясающий эффект, фото вышло запоминающимся и необычным. Его сделал именно Дима около двух лет назад, когда Лика еще шарахалась от него, как черт ладана. Но семья выбрала сахарно-ванильное изображение милой девчушки, которую никто из Соколовых так и не потрудился узнать поближе.