- Ты думаешь, что ты всегда прав? Что ты самый несчастный и обиженный? – в голосе сестры послышался упрек.
- Я вообще ничего не думаю, Лиза. И не хочу думать, - посмотрев на неё пустыми глазами, ответил Дима.
В этот момент из дома выбежала Варя. Розовое платье развивалось на ветру, щеки горели от бега, а в каждом кулачке девчушка сжимала по печеньке. Казалось, что этот счастливый ребенок выбежал совершенно из другого дома, так не к месту была девчушкина радость от того, что она нашла мать.
- Мама, мама, привет, - дочка прижалась к материнскому боку, - дядя Дима, здрасте.
- Здравствуй, Варя, - равнодушно ответил на приветствие Дмитрий.
- Мам, а где тетя Лика? Я её нигде не нашла и почему бабушка плачет? Ты видела тети Ликину фотографию поставили в холле? Зачем? А мою можно так поставить? – вопросы сыпались из ребенка потоком.
- Варя, успокойся, твоё фото там не поставить…, - прижав дочь к себе, ответила Лиза.
- Почему? Я хочу, - перебила мать дочь.
- Потому что Лика умерла, а ты жива, - жестко сказал Дима.
- Тетя Лика умерла? – переспросила Варя, широко раскрыв голубые глаза, не веря услышанному.
- Да, она умерла, - подтвердила Лиза, прижимая к себе заплакавшую дочь и с укоризной глядя на брата.
- Она всё равно бы узнала, - отмахнулся от недовольства сестры Дима, - какая разница как и от кого. Скоро она всё равно забудет, все забудут. Кроме меня.
Он поднялся и нетвердой походкой направился к дому, а Лиза, утешая Варю, посмотрела на стакан, жидкости в нём осталось только четверть, но впервые в жизни девушка захотела выпить. Желание это было таким сильным, что она протянула руку к стакану и сжала его пальцами. Сделав один обжигающий глоток, Лиза закашлялась и Варя, утерев слёзы, испуганно посмотрела на мать. Но та лишь, молча, покачала головой в попытке показать, что с ней все хорошо.
***
Настроение Станислава Макарова было в то утро далеко не таким хорошим, как настроение Лизы. Ему было плохо, чертовски плохо, омерзительно плохо, отвратительно просто. Продолжать можно было до бесконечности. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус перегара, солнечный свет резал глаза. Как же его угораздило так надраться? О чём он только думал вчера? Видимо, решил оплакать, как следует, свои рухнувшие планы и мечты.
А стоило Стасу вспомнить о Лизе, так и вовсе становилось стыдно и дурно. Девчонка, конечно, сама напросилась, но сам факт, что он с ней переспал, всё только больше запутал. Не то чтобы Стас жалел, нет, просто слишком скоро он это сделал, не обдумав. А это противоречило самой природе Макарова, он не любил спешки и спонтанности, всё должно идти своим чередом. С такой женщиной, как Лиза, надо было всё хорошо спланировать и выверить, если уж и делать подобный шаг, то трезво осознавая, что назад пути нет. Откинув со лба волосы, Стас вздохнул, неужели он теперь привязан к этой женщине – ребёнку? Только этой прекрасной новости ему не хватало для полного уныния.
Не то, чтобы Макаров находил Лизу непривлекательной или некрасивой, так вышло, что Стас, вообще, не находил её какой-либо. Просто девчонка, товарищ детства, сестра друга. А тут он её трахнул и не где-нибудь, а на кухне. Только нажравшись до чёртиков такое можно было совершить! Уж если и связываться с Лизой, так делать это надо было романтично, всё красиво обставив, а не завалив её на обеденный стол. Сейчас, поди, эта дуреха слёзы роняет, что Стасик совсем не принц, оказывается. С неё сбудется, твою мать.
Стас нехотя свесил ноги с кровати и, оглядевшись, понял, что находится в гостевой спальне в доме Соколовых. Нужно было как можно скорее привести себя в божеский вид и отправится выполнять вчерашние поручения Дениса Владимировича. Хорошо, что он записал их, а то побежал бы сейчас, как последний лошара, узнавать, что же ему вчера поручили. Открыв блокнот, валявшийся неподалеку на прикроватной тумбочке, Стас постарался прочесть написанное. Твою мать! Ему, как самому незаинтересованному, поручили успокоить семейство Ковалевых, пообещав им золотые горы. Надо же так встрять! Но делать нечего, придется отправляться в логово зверя. Макаров вздохнул и поплелся в ванную.
Через час он гладко выбритый, одетый в свежую сорочку и черный костюм, барабанил в дверь квартиры номер 67 по улице Гоголя. Но, несмотря на презентабельный вид, но душе оставалось всё также мерзко. Да и предстоящий разговор с Ликиными родителями оптимизма не внушал.
- Здравствуйте, - сказал Макаров, как только дверь квартиры отворилась.
На пороге стояла Рита в застиранном домашнем платьице, без грамма косметики на лице, гладко зачесанные назад волосы были собраны на макушке в неряшливый хвостик. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Стас невольно сравнил её с той Ритой, что наведывалась в Департамент, нда, разница была разительной, но горе никого не красит. Это надо понимать.
- Зачем пришёл? – не особо вежливо поинтересовалась она, даже не удосужившись поздороваться.
- Поговорить надо, понимаешь, завтра похороны…
- Ну, проходи, - девушка отступила в коридор, пропуская гостя в квартиру.
Стас прошёл в зал, где стоял новенький угловой диван и кресло бледно-желтого цвета, телевизор и журнальный столик. Но его внимание привлекла стоявшая в углу детская кроватка, аккуратно застеленная, полная игрушек. Его взгляд невольно задержался на ней, заметив это, Рита обронила:
- Это кровать моего сына. Мы её не трогаем. Это память о нём, хотя я никогда итак не забуду ни его, ни его смерти.
- Как его звали? – внезапно спросил Макаров, сам не понимая зачем это ему.
- Иван. Ванечка, - тихо ответила Маргарита.
- Мне жаль, - неловко сказал Стас, переминаясь с ноги на ногу. Ему было не по себе в этой квартире, пропитанной атмосферой горя и безнадежности.
- Мне тоже. Зачем ты пришёл, Стас? – девушка села в кресло, подогнув под себя одну ногу, выставив вперед остренькую коленку.
- А где твои родители? Я бы хотел поговорить с ними, желательно, со Светланой Александровной.
- Отец вчера собрал свои вещи и ушёл жить к другу, а мать пошла в церковь.
- Жаль, что их нет дома…
- Поверь, это ничего не изменило бы. Мать бы плакала, отец молчал. Поэтому говори, что хотел сказать и уходи, - Рита устало подперла голову рукой.
- Соколовы завтра устроят похороны Лики, народу будет немного, хотя, могут прийти праздные зеваки. Всё это будет за их счёт. Похороны, поминки, место на кладбище…
- Какая щедрость, - усмехнулась Рита.
- Я понимаю, что это несколько кощунственно звучит в сложившихся обстоятельствах…
- Кощунственно? – переспросила Рита, - по-моему, это звучит отвратительно и подло, как впрочем, и всё что делает эта семейка.
- А кто-то, по-моему, был в недалеком прошлом не прочь дружить с представителями этой семьи лишь бы самой быть в их клане…
- Ты это обо мне, не так ли? – Рита хмыкнула, - дурак, я просто хотела, чтобы убийца моего сына сел на долгие годы – это было единственным, что мне было нужно от Андрея. Больше у меня – простой девушки высокопоставленных знакомых не было.
- Постой…- он, оторопев, смотрел на Маргариту, все еще не осознавая всего сказанного ею.
- Постой? Неужели всезнающий Стас Макаров, серый кардинал Департамента экономического развития и торговли ошибся в своих расчетах? - Рита в притворном ужасе закатила глаза, - Как же так может быть? Неужели он неверно рассчитал? Ужас! Посыплем же голову пеплом!
- Прекрати, Рита, - одернул её Стас, - мне просто интересно...
- Интересно? Пришёл на чужое горе посмотреть, ну смотри, подавись своим интересом. Знаешь, почему я возле этого твоего дружка крутилась? Через месяц будет суд над водителем, который задавил моего сына. У него семья, двое детей, хорошие характеристики с места работы и нет судимости. Как ты думаешь, много ли ему дадут?
- Нет, может быть, даже условным отделается, - невольно вырвалось у Стаса.
- Вот и я так думаю. Да здравствует самый гуманный и справедливый суд в мире. Всё, что мне нужно было от Соколова – это просто выход на судью. Да, вот такая я стерва.
- Логично, - проронил Стас, он никогда не думал в этом ключе над поступками Риты.