Евгения: У него сколько трудов было.
Валерий: Хрущёв запретил всё. Уничтожали фильмы документальные, сжигали. Книги, все труды сожгли. Памятники разрушили, улицы переименовали. То, что сейчас документальные кадры Сталина мы видим, это иностранная кинохроника, нам передали потом, в период Перестройки. А мы не видели вообще, вообще его не видели. Всё было разрушено, запрещено. Ни одного фильма про Сталина. А когда стал Брежнев, уже пошёл фильм про войну, и мы увидели, что появился Сталин, люди хлопали… было трогательно, конечно.
Но в отношении радио, ты спрашивал, репродукторы были в начале. Сколько я себя помню, у нас было радио всегда, оно было проводное, в каждом доме была проводка, включаешь в розетку, динамик и громкость добавляешь. Было одно всесоюзное радио только. Называлось: Первая программа Всесоюзного Радио. Там были новости, песни, гимнастику обязательно утром проводили, все рабочие, кто вот дома, делали гимнастику, был тренер, который диктовал, что нужно делать: «руки подняли, потянулись», — это было весело. Обязательно была гимнастика утренняя.
Евгения: Детское время было.
Валерий: Вечером был гимн — и отбой, после 12-ти передачи прекращались. А в 64-ом году появился «Маяк» — это было прогрессивно потому, что это было музыкально, молодёжи нравилось. Целый день музыка, в начале минут 5 новости каждого часа, потом опять музыка, все слушали. Радиоприёмники вот у нас первые были, мы купили, радиоприёмник в 64-ом году «Беларусь». Он был с проигрывателем, куда вставляли виниловую пластинку, корундовую иглу, заводили его, крутился — и слушали. Оттуда пошло название «крутить музыку», с этих пластинок. Но самое крутое, это было, когда появились карманные радиоприёмники. В начале их собирали в радиокружках, они такие небольшие, футляры мы брали из-под домино, выбрасывали эти фишки, туда в эту коробку ставили динамик, детекторы, все эти детали, сопротивление — собирали. И вот идёт, значит, подросток, а у него чё-то пиликает, там музыка, и кто-то говорит за пазухой — это было круто, все завидовали, это было очень круто, карманный радиоприёмник — это было счастье, это мечта. У меня такого не было. Мои родители не могли мне этого купить, хотя стоило там 10 рублей каких-то. Ну, это тоже деньги, 10 рублей.