И вот что придумали Михаэль и Габриэль. Праведников, на лицах которых обозначились следы меланхолии, следует возвращать на короткий срок к острым переживаниям былого. Это изобретение получило название “День, как вся жизнь”. В течение одного дня ипохондрик насладится радостями детства, вкусит сладость молодости, переживет хлопоты зрелости, и, наконец, отведает горечь старости и смерти. Последнее, по мнению авторов плана, особенно важно для создания благоприятного контраста по возвращении праведника в райское настоящее. После доработки всех деталей ангелы представят проект на суд Господа.
3
Итак, Айзик и Гершель почти забыли с годами о своем хасидском и хасидоборческом прошлом и целиком отдались учению. Пробуждались ото сна с первыми лучами дневного светила и принимались сообща вникать в премудрости Писания, самые волнующие места которого обсуждали меж собой или с другими близкими по духу товарищами. Вместе трапезничали, поглощая райскую пищу и утоляя жажду райскими напитками.
В часы досуга толковали о небесных событиях. Как-то раз, утомленный после напряженного дня Айзик сказал Гершелю: “Я слышал, однажды Бог устроил состязание между Адамом и дьяволом – кто больше знает названий обитающих в раю животных. Адам победил в этом соперничестве, но Господь подсказывал ему!” Гершель по своему обыкновению заметил: “Я читал об этом.”
В другой раз Гершель сообщил товарищу еще одну подробность из жизни Адама: “Когда Бог изгнал первого человека из рая, некий жалостливый ангел научил отверженного кузнечному ремеслу и снабдил его необходимыми инструментами. Покинув рай, Адам поселился на горе Мория. Ненужные на небесах трудовые навыки помогли ему и его семье на земле.” Айзику это было известно из книг, но он воскликнул: “Какой интересный факт!”
Малка
1
Пока жив был, Гершель казался себе человеком практическим и в тоже время не лишенным романтических устремлений сердца. Как реалист, он не без оснований мнил себя, закаленного праведника, обитателем рая после смерти. Как романтик, он мечтал встретить на небесах зазнобу юности – очаровательную Малку. У раввина не было и тени сомнения, что безвременно умершая на заре молодости Малка, чистое и невинное существо, девица не знавшая мужа и не ожесточенная борьбою с соблазнами, также, как и Гершель, окажется в раю.
Из предыдущего изложения читатель уже знает, что пребывание в раю в определенной мере нивелирует личности его обитателей. Сердечные порывы несколько ослабевают и отчасти уступают место жажде знаний. Однако, перемены эти не абсолютны, они есть, но действуют “в определенной мере”, “несколько” и “отчасти”. В первые три-четыре века жизни на небесах внутренние свойства характера сохраняются, хотя среда безальтернативного счастья притупляет их.
В свете этих фактов понятно, что, очутившись на небесах и погрузившись в учение Торы, наслаждаясь райской сладостью этого творчества и пользуясь возможностью обсуждения идей с другом, Гершель ни на год не переставал думать о прекрасной Малке. Он мечтал встретить ее и боялся встречи. Роковая разница в возрасте! Когда-то они были ровесниками, а сейчас... Малка и прежде не знала о его любви, что сказать ей, коли увидит ее? Однако, любовь возвышает дух, а он одухотворяет тело! Да, чтобы любить, нужна живая плоть и горячая кровь. Но разве прикажешь сердцу?
Как найти Малку? Ведь не станешь же спрашивать у ангелов, где размещаются праведницы! Из книг Гершель знал о существовании рая для женщин. Но как мало об этом написано! Короткие, скупые строки. Прежде он не задумывался о причинах такого положения. Теперь оно привлекло его внимание и казалось несправедливым. “Кто осчастливил нас Святыми Книгами, кроме тех, что даны Богом? – размышлял Гершель, - их сочинили мужчины! В каком мире мы жили, пока жили? В каком мире мы обитаем сейчас, после смерти? На том ли свете, на этом ли – главенствуют усы и бороды! Однако, не разумеется само собой мужчин господство!”
“Так вот где зарыта собака псевдомудрости, да простится мне сия неприличность! – вскричал про себя Гершель и тут же испугался, что мысль эта может быть истолкована неверно, как ставящая под сомнение мудрость книг, - нет, я не то хотел подумать, - оправдывался перед собой Гершель, - я имел в виду лишь недостаток внимания к женщине в раю. Ведь не зря же Господь сотворил женщину для мужчины. Она в помощь ему дана. И на небесах ей пристало пребывать в той же почетной сущности.”