“Изгонять из рая Адама и Хаву поручили ангелам, среди которых был и я. По просьбе Адама мы в последний раз прогулялись с ним по райскому саду. Богом отверженный, он сердцем понял, что не только вечное счастье утратил, но и исключительность свою не сберег. Он будет как все, которые будут. Какое нестерпимое страдание сознавать, что раскаяние не спасет! Обезумев от горя, Адам умолял ангелов оставить его в раю. Мы, плача вместе с первым человеком, напомнили ему, что лишь исполняем волю Господа.”
“Так случилось, что час выдворения из рая пришелся на канун субботы. И дабы не убавлять от ее святости, милостивый Бог перенес исполнение наказания на исход благостного дня. Я рассказал тебе это, дорогой Айзик, желая показать, как нестерпимо тяжела утрата рая, и даже Божья милость может всего лишь отсрочить ее!” – закончил Михаэль.
Понятливый Айзик был несколько обижен чрезмерной очевидностью морали. “На небесах, как и на земле, хасидов считают бестолковыми и разъясняют простые вещи, словно ученикам хедера!” – подумал Айзик. Впрочем, великая радость не замечает неприятных мелочей. Тут подступил со своими речами ангел Габриэль.
“Послушай мой рассказ, Айзик, – начал Габриэль, – он короток, но поучителен. Тебе, разумеется, известно, что Авраам послал раба своего Элиезера выбрать невесту для сына Ицхака. И Элиезер избрал Ривку, и повез ее в дом Авраама. Мы знаем из книг, что на обратном пути случилось досадное происшествие: Ривка упала с верблюда и от этого падения утратила девственность.”
“Ицхак заподозрил Элиезера, будто тот в дороге взял Ривку силой. Всевышний, для которого не существует тайн ни в помыслах ни в деяниях человеческих, велел мне разъяснить ревнивцу его неправоту. Я спустился с неба на землю к Ицхаку и в продолжительной беседе, кажется, убедил его в неосновательности подозрений.”
“Бог не оставил это дело без последствий. Терпевшему несправедливую ревность Элиезеру Господь возместил избавлением от смерти, взяв его в рай живым. Ицхака же Бог наказал, лишив этой счастливой доли, и тот пришел в рай лишь после кончины. Теперь ты видишь, Айзик, каковы последствия напрасных подозрений!” – закончил свой рассказ ангел Габриэль.
Айзик подумал о добром сердце Гершеля, а себя упрекнул. Бывший цадик поблагодарил Михаэля и Габриэля за полезные сведения, и в сопровождении ангелов миновал порфировые ворота и вступил в рай.
Встреча
1
Нет ничего удивительного в том, что Айзик поселился по соседству с Гершелем. И стулья, на которых бывшие раввин и цадик будут сидеть под навесом левиафановой кожи и учить Тору, не волей случая оказались рядом. Случайность не в ладах с рассудком и порядком. Это старший над раем свел вместе Гершеля и Айзика и поступил так вовсе не потому, что они земляки из Божина: мол, пусть и в раю останутся соседями. Дело в другом. Рай – это не Божин (тем более, Божин – не рай!), и Михаэль видит задачу небес широко, не только как вечную награду за праведность. Рай призван выпрямлять кривое и хранить обретенное. Ненасильное примирение соединяет сердца. Сойдясь вместе, бывшие неприятели полюбят друг друга и привязанность сохранят навсегда.
Что объединяло раввина и цадика, пока были живы? Соперничество, вражда, распри да общие беды, недругами иудейства чинимые. Они ведь и по одной улице никогда не хаживали, и молились в разных синагогах. Не то здесь, в раю. Тут совершенно иные виды открыты. Высоко вознесшись, далеко смотрит око.
Узревши друг друга, Гершель и Айзик обрадовались несказанно, но чувства свои выразили каждый сообразно его темпераменту. Ветеран благожелательно улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Новичок с ликующим приветственным криком бросился навстречу новой неминуемой дружбе. Объятия, похлопывания по плечам и спинам, внимательно-настороженные взгляды, комплименты.
Айзик удивился: почему Гершель не задавал вопросов о городе и о семье? “Наверное, райская жизнь стирает память о родном и о родных, – подумал Айзик, – если так, то и меня это ждет!”
– Как приняли тебя у нас на небесах? – спросил Гершель.
– Тяжкий путь. Твоя помощь решила дело, – ответил Айзик и благодарно пожал руку товарищу.