========== La Vie En Rose ==========
Комментарий к La Vie En Rose
La Vie en rose («Жизнь в розовом цвете», «Жизнь сквозь розовые очки») — песня французской певицы Эдит Пиаф.
«Это конец света», — печатают в последних газетах, прежде чем всё гаснет. Только это ещё не конец.
Есть надежда. Они работают над лекарством, и они очень близки к нему. Тем не менее, жизнь продолжается.
Даже посреди зомби-апокалипсиса.
*
Такие люди, как он, не созданы для любви.
Или, может быть, он не создан, чтобы любить?
«Оба варианта верны», — думает он. То, что у них есть, не годится ни для одного из них, и это не подлежит сомнению. Это вредно для здоровья.
Он волнуется: вдруг с ней что-то случилось?
Один Мерлин знает, что это с ним всё не так.
*
Время они выбрали дерьмовое. Кто вообще мог подумать, что влюбиться во время зомби-апокалипсиса — хорошая идея?
Не то чтобы они сделали это специально. Они ненавидели друг друга, пока не осознали, что бессильны изменить направление неожиданного течения чувств.
Он думает, что в этом есть безумный смысл — самые неожиданные романы зарождаются, когда мир борется с вирусом, уничтожившим шестьдесят процентов населения всего за два года.
Ничто не заставит вас пересмотреть приоритеты, как чрезвычайная ситуация, которой всё равно, течет ли магия по вашим венам или нет.
*
Он любит её со свирепостью, которая его пугает, а ведь его не так-то просто напугать.
Она делает его лучше, более прозорливым и безжалостным. Но ирония заключается в том, что она также делает его более уязвимым. За ней так легко ухаживать, о ней хочется заботиться. Он поражается, почему ни один мужчина не воспользовался этим шансом, даже в разгар пандемии.
Они точно видят то же, что и он?
*
Но потом он вспоминает, что у неё есть внутренний стержень и она не терпит дураков. Больше половины мира мертва или умирает. Примерно треть превратилась в зомби, и каким-то образом дуракам всё же удаётся превосходить численностью остальных.
Он считал людей невыносимыми и в лучшие времена, а сейчас они действительно ужасные. Она — его передышка после каждого дня, проведённого среди смерти, насилия и жестокости. С ней так легко. Не только потому, что она чертовски умна, но и потому, что заполняет все его пробелы и недостатки.
В ней осталось более чем достаточно тепла, доверия и невинности для них обоих.
*
Он несколько раз чуть не потерял её во время их беспорядочных, нетрадиционных и неудобных ухаживаний.
Она такая маленькая. Вся жизнь и энергия в таком хрупком сосуде. Он мог бы с легкостью сломать её и, может быть… может быть, при других обстоятельствах, в другой истории, в которой он — абсолютный злодей, он попытался бы.
Но это не та история.
*
Собственно, были и другие, кто заметили её. Заметили настолько, что захотели её. Достаточно тупые, чтобы попытаться отнять её.
Сейчас никого из них нет в живых.
*
В нём есть зло.
Гниль, проникающая до самых его костей. Внутри него есть мощный потенциал делать плохие вещи. Не такой банальный, как у его отца. Нет. У него есть средства, чтобы идти до конца, и он задается вопросом, как она может держать его за руку, или целовать его, или заниматься с ним сексом, или смотреть на него своими мягкими карими глазами и говорить: «Я люблю тебя».
*
Это чувство, как оказалось, взаимно.
В холодной, уединённой темноте их комнаты, когда он прижимает её к себе, когда их кожа влажная, и они переводят дыхание, он может чувствовать её улыбку на своей шее.
— Ты делаешь меня такой счастливой, — шепчет она. — А я делаю тебя счастливым?
Знает ли он, что такое счастье? Может ли он его узнать? Он разглядывает контуры её лица в темноте, поднимает руку, чтобы обхватить за щеку, и нежно проводит большим пальцем по веснушкам, которых он сейчас не видит. Но он давно запомнил их расположение на её лице.
— Да, — отвечает он.
В его голове возникает странная фантазия. О детях — их детях, если быть точнее. Это поток нечётких изображений. Черты лица, в основном. Её глаза, его волосы. Её нос, его подбородок. Её смех, её улыбка.
Всё это пустая трата времени. Он думает, что не хочет детей. И уж точно ни один ответственный взрослый не допустил бы их появления, учитывая нынешнюю ситуацию в мире.
Но когда он смотрит на неё, пока она спит, и нежно касается её плоского живота, он думает, что подарит ей дюжину младенцев, если она попросит.
*
«Воспитывать тебя было упражнением в контролировании страха», — однажды сказал ему Люциус Малфой. Или он представил себе этот разговор со своим отцом? — «Боль, которой ты боишься, если она когда-либо возникнет, всё равно будет меркнуть по сравнению с красотой, что будет предшествовать».
Люциус говорил о любви, и он был прав. Её любовь приносит с собой красоту, которая заключается не только в её внешности, интеллекте и индивидуальности. Впервые в жизни он чувствует, что человек, который видит его больную сущность, каким-то образом принимает его.
Она является чудом. Его чудом.
*
Поступки и слова. Она хочет и того, и другого.
Он превосходен в первом, но слова, которые она жаждет услышать, непросты. У него нет опыта в их произношении.
В конце концов, он говорит ей правду и надеется, что этого достаточно. Он говорит, что не может жить без неё, потому что она — его сердце, а ему нужно сердце, чтобы выжить.
Он думает про себя, что это чертовски плохая идея — ходить с сердцем вне грудной клетки. Ещё хуже, когда у твоего сердца есть собственный упрямый ум.
*
Первую годовщину свадьбы отпраздновать негде, кроме как дома.
Они берут выходной всего на один день, потому что работа должна продолжаться. Он узнаёт, что у маглов есть тематика для годовщин свадьбы. Первая называется бумажной.
Он не сентиментален, но она — да. Таким образом, он сочетает две традиции — бумажную тематику годовщины и традицию своей покойной матери дарить ему раритетную книгу на каждый его день рождения.
Он думает, что ей понравится.
*
Он не ошибается.
Она любит Шекспира. И он тоже. Перед освобождением из Азкабана у него было много времени для чтения. Надзиратель Финниган был щедр на книги для единственного оставшегося в тюрьме известного Пожирателя Смерти.
В её руках — издание «Перикла» 1835 года, напечатанное Котесом.
Она ахает:
— Знаешь ли ты, что это одна из семи пьес, не вошедших ни в Первый, ни во Второй фолианты?
Для него все это не имеет значения. Что его действительно волнует, так это то, что она так счастлива, будто светится изнутри. Он терпеливо слушает её рассказ о своих любимых моментах.
Её подарок ему — старинный граммофон. Она показывает ему, как включить музыку, и позволяет ему выбрать запись для воспроизведения.
Он выбирает La Vie En Rose.
— Хороший выбор, Малфой.
*
Из всего, что они пережили, из многих зол, которые могли отобрать её у него… Этим оказалось случайно разбитое стекло.
Флакон с вирусом пробивает все защитные барьеры, проникая в кожу. Они делают всё по инструкции, будучи хорошо осведомлёнными о магловских и колдомедицинских протоколах.
После инцидента она сидит на краю их кровати, обхватив голову руками, и мрачно смотрит на него.
— Мне очень жаль, — говорит она ему, как будто это он болен.
Он напоминает ей, что она не больна. Говорит, что ещё слишком рано знать, инфицирована ли она.
*
Сцена прокручивается в его голове снова и снова, на повторе. Он делает паузы в разных местах, чтобы изучить последовательность событий.
К настоящему времени он может вспомнить детали настолько ярко, что ему кажется, будто он сделал множество копий случившегося — все они застыли на месте и во времени. Он может разобрать всё с поразительной точностью. Он не может думать о том, что мог бы сделать для предотвращения несчастного случая. В то же время он размышляет о миллионе вещей.