Случилось так, что в автобусе, как раз напротив Виктора, разместилась группа днепропетровских студентов. Ребята добросовестно и искренне развлекали девушку, тоже студентку, как определил Виктор. Рассказывали всякие забавные истории.
Однако после получасового концерта Виктору подумалось, что девушке именно этого концерта и не нужно, что она о чем-то размышляет, и на секунду ему показалось, что размышления ее с каждой минутой становятся все сложнее и сложнее.
Вскоре автобус подошел к перекрестку дорог. Здесь Виктор должен был сойти и пешком добираться до своего села.
Он дал сигнал шоферу, взял свой чемоданчик, встал, прошел к двери. Через минуту автобус остановился, двери раскрылись, и Виктор выпрыгнул на обочину дороги. Махнув рукой, он быстро зашагал по направлению к своему селу. Но, услышав за спиной шум автобуса, обернулся. На обочине дороги стояла та девушка и махала рукой вслед уходившему автобусу,
Он знал, что девушка покупала билет до конечной станции. Более того, он знал, что другого автобуса сегодня уже не будет.
Тогда он спросил:
— Вам в какую сторону?
Девушка обернулась на его голос, пожала плечами, поставила на землю чемоданчик.
— Не знаю.
— Не знаете? Но это был последний автобус?!
— Переночую в степи.
Он усмехнулся, сам не поняв, чему именно, немного подумал и подошел к девушке.
— В степи? — насмешливо спросил он.
— Здесь волков нет,— ответила она.
— Зачем вы это сделали?
— Они мне надоели. Не было сил слушать их болтовню.
— А еще?
— Об этом я не скажу.
— Ладно,— сказал он, забирая ее чемоданчик.— Идемте со мной. Я вас не обижу. Не бойтесь. Переночуете у наших, а утром я вас провожу на автобус.— Он усмехнулся. — Только вот, как дома объяснить? Как соврать? Не скажу же я, что привез показать свою невесту?
— Скажи,— ответила девушка.
— Как вас хоть зовут?
— Наташа.— И добавила: — А тебя — Виктор. Я слышала. На автовокзале. Ты был с другом. Он тебя провожал. Верно?
— Ну, ладно. Невеста! Пошли! — Он опять улыбнулся.
— У тебя нет никакой девушки?
— Какая-нибудь есть. У всех есть какая-нибудь девушка. Чего ж стоять на дороге? Идемте в село. Только вы не смущайтесь. Село ведь…
Они пошли по пыльной дороге.
— Разве село — страшно? — спросила девушка.
— У меня только мать, и она работает в совхозе. За скотом смотрит. Вас пугает?
— Нет, ничего. Ты не поймешь.
Он остановился, спросил:
— Что я должен понимать?
Но девушка не остановилась, продолжала идти. Виктор быстро догнал ее.
— Ладно,— сказал он. — Пусть я ничего не понимаю. Да и вы сами не понимаете того, что сделали.
Она остановилась, но он пошел дальше. Однако, сделав десяток шагов, он вернулся и сказал:
— Я еще никогда не влюблялся. А вот сидел в автобусе, смотрел на вас и влюбился. Но если влюбился, не сдобровать вам. Вот что вы наделали!
— Может быть, я хотела этого?
Он поставил чемоданчики на землю, сел на один из них, достал пачку папирос, закурил. Подумав минуту, он спросил:
— А если я не захочу?
Они помолчали.
— Утром я уеду. Но до утра я должна тебе кое-что рассказать.
— О чем?
— Ты неправильно живешь,— сказала Наташа, хотя должна была сказать совсем другое.
— Ого! Откуда ты знаешь? — вопросом ответил он.
— Знаю.
— Откуда?
— Ты сорок минут говорил со своим дружком, который тебя провожал. Я все слышала.
— Сорок минут подслушивала?
— Я сидела слишком близко.
— Ладно, пусть так. Пусть неправильно живу. Но тебе-то что?
— И я неправильно живу. Но совсем не в том смысле, что ты. И ты меня заинтересовал.
— Ну, ладно, но так же нельзя! Взять, и вот… стоять посреди Днепропетровской области и вести с незнакомым парнем беседу о перевоспитании. Я ж могу оказаться негодяем!
— Пусть. Не у всех бывает такое, как у меня…
— Ладно, все разговорчики. Пошли.— Он поднялся, взял оба чемоданчика.— Идете?
— Иду.
Он прожил восемнадцать лет, но если в школьные годы он узнал о человеческих отношениях не слишком много, то за десять месяцев работы на руднике он наслышался всяких разговоров. Одним он верил, другим никак не мог поверить. Зачастую он знал, что рассказчик не врет, но все казалось столь неправдоподобным, что неверие брало верх. Но так знакомиться еще никому не приходилось. Он был уверен.
Может быть, потому, что взгляды его еще не устоялись, они в значительной степени были взглядами его дружков, людей в сущности своей неплохих, но невысокой нравственности. Они зарабатывали хорошо, много денег пропивали, особенно в первые дни после получки, и дружили с такими девицами, которые мало заботились о своей порядочности.