— Ничего я не скрываю,— сказала сестра.
— Я уже не опрашиваю.
— Ты стал таким серьезным.
— Я был легкомысленным?
— Да. То есть — нет. Не легкомысленным, а просто безрассудным.
— Вот как?
— Ты бы вспомнил, ну, хотя бы… как ты барахтался в буруне за пароходами. Это же безрассудство!
— Разве я один?
— Нет, но…
— Значит, и они? Что-то много в твоем представлении безрассудных людей.
Андрей вскочил.
Сестра испуганно прижалась к стене.
— Я здесь! — крикнул Андрей.— Я здесь!
Он тут же сел. Лицо его стало, как показалось сестре, неземным, оно светилось какой-то нечеловеческой силой, как будто Андрей на ее глазах превращался во что-то горящее.
Она-то видела, кто молча шел по дорожке, и ее ужаснула мысль о том, что брат, слепой, понял, кто идет к террасе, понял по каким-то одному ему известным приметам.
— Спасибо,— прошептал Андрей.
На террасе появились Ивашин и Лисняк.
— Дай мне твою руку,— попросил Андрей Ивашина.
Тот, почти дрожа, хоть и был мужественным человеком, положил свои темные пальцы на пальцы друга. Андрей быстро схватил руку Ивашина, поднес пальцы к своему лицу.
— Открой мне глаза,— попросил Андреи.
Никто из них, не раз бывавших во всякого рода переделках летчиков, никогда не переживал более ужасной минуты. Лисняк схватился за край стола. Ивашин побледнел.
— Что ж ты медлишь! — закричал Андрей.— Скорее!
Пальцы Ивашина, сжатые пальцами Андрея, потянулись к глазам друга.
— А! — вскрикнула сестра.— Мама! — позвала она.
Пальцы Ивашина приподнимали веки Андрея.
Солнечный луч, до этого прыгавший по террасе, метнулся к лицу Андрея, впился в открытые глаза, словно хотел снова закрыть их — он тоже испугался этой минуты,— но Андрей жестким усилием заставил свои глаза выдержать все, и луч света поверил и заметался в глазах, еще недавно закрытых, ничего не видевших.
— Я вижу,— сказал Андрей.— Я вижу, не бойтесь, вижу. Полдень, да? — спросил Андрей.— Полдень, я вижу.
Ему показалось, что он видит большую белую птицу — самолет, летевший низко, шедший на посадку.
— Это Саша с Витей,— сказал Лисняк.
— Нет,— сказал Андрей.— Чудес не бывает.
Он отодвинул руку Ивашина, откинулся на спинку кресла, вскинул голову. Солнечный луч опять вернулся к нему, осветил лицо, но все поняли, что чуда, которого они все хотели, не произошло: глаза отказались видеть.
Однако уже через час, когда дом наполнился друзьями, и мать с отцом, удивленные ими, хлопотали вокруг празднично уставленного стола, а весть о приезде к слепому Андрею Пестову его друзей уже переходила из дома в дом, и люди шли взглянуть на его друзей, Толя Лисняк, сжав руку Яснова, сказал:
— Я знаю, что нужно сделать.
Яснов понял его сразу.
Через десять минут пестовская «Волга» мчала их, пятерых, на аэродром.
— Что вы, ребята? — спрашивал Андрей.
— Подожди, узнаешь,— отвечал ему сидевший за рулем Яснов.
На аэродроме Яснов быстро договорился с начальством. Люди, заинтересованные необычным экспериментом, а Яснов рассказал им все без утайки — и сомнения, и надежды,— совершенно искренне пожелали друзьям удачи.
«Удачи, удачи…— носилось в сознании Яснова.— Нет, не удачи. Мы знаем, как будет. Как должно быть. На то он и Андрей Пестов…»
А сам Андрей никак не мог догадаться, куда увезли его друзья. И только тогда, когда ему сказали:
— Забирайся в машину, осторожнее,— он понял, что оказался возле какого-то самолета. Он прижал ладони к белому металлу. Голова закружилась. Но он взял себя в руки. Друзья помогли ему забраться в самолет.
Яснов усадил Андрея как раз на то место, где должен сидеть пилот.
— Понял? — спросил он.
— Понял,— ответил Андрей. Рука его метнулась вперед, пальцы легли на приборную доску.
— Это вариометр,— сказал Яснов.
— Понимаю,— ответил Андрей. Его пальцы скользнули дальше.
— Индикатор курса.
— Да, да…
— Это…
— Я знаю, авиагоризонт.
— Ага, Андрей.
— Высотомер. Указатель скорости. Тахометр,— называл Андрей, а пальцы его скользили по приборам. Потом вдруг они беспорядочно заметались по щиту. Андрей называл: это указатель поворота. Да? Я знаю — да. Компас. Опять вариометр.
Он откинулся на спинку сиденья, опустил руки,
— Полетим? — спросил Андрей.
— А ты хочешь? — ответил Яснов.
— Хочу.
— Ну, полетим. Не бойся, буду рядом. Ребята! — Яснов повернулся к друзьям.— Мы сейчас полетим. Освободите машину. Все в порядке, пилот?
Пилот ответил:
— Машина готова к полету.
Яснову поверили все, и Андрей — тоже.