Помню, как с утра в понедельник час рабочего времени уходил влет на рассказ одной тридцатилетней дамы о том, как они с мужем в выходные ходили на барахолку. Тогда вещевой рынок располагался на пустыре между ветлечебницей и цинковским кладбищем. Там они купили наконец мужу американские джинсы.
Поражала цена вопроса 120 рублей. Так что еще час уходил, как сейчас говорят, на комменты, каждый считал нужным вставить свое мнение. Самая пожилая сотрудница, лет сорока- сорока пяти, видимо помнившая военное, голодное детство, заявляла, что это слишком дорого, она бы своему за такие деньги ничего бы не купила. Молодые и незамужние сотрудницы говорили, что это совсем не дорого, и за 130 джинсы бывают, а единственный мужчина Николай вспоминал, что за куда меньшие деньги он себе целый костюм-тройку покупал.
Позднее, одна из наших юных специалистов нашла, наконец, свою судьбу, познакомилась и подружилась с парнем, работавшим в нашем же НИИ. И естественно все принялись за ее спиной обсуждать как ее саму, так и ее приятеля.
На мой вкус девица была не слишком красива, чересчур высока и не блистала умом и знаниями. Тем не менее, где-то на комсомольских собраниях, ее все же разглядел невысокий — заметно ниже ее ростом — худенький блондинчик, сотрудник соседней лаборатории. Сначала он просто приходил к ней в гости и они о чем-то дружески беседовали. Потом меня спустили на первый этаж и я несколько отстал от этого сериала, пропустив множество серий. Но новости доходили и до первого этажа, так что я был в курсе, что к Новому году «клиент созрел» и сделал девушке предложение. После чего стал приходить к ней в кабинет на правах жениха. Ну а к весне они-таки поженились. Так что вы можете представить, сколько времени ушло у дамского коллектива сектора графитации на обсуждение всех этих перепитий. Ведь история любви разворачивалась на их глазах. Одна подготовка к свадьбе чего стоит. Не хуже, чем сериалы по телевизору смотреть.
Кстати, к подготовке их свадебного торжества даже я руку приложил, нашел им музыканта на свадьбу.
Я тогда уже на первом этаже в лаборатории сидел. В один из дней я решил прикоснуться к прекрасному, к музыке то есть. И даже сделал первый шаг, в обеденный перерыв съездил в Торговый центр и купил себе маленький электроорганчик «Фаэми», принес его на работу, а тут к нам в комнату заглянул наш сотрудник Николай. Видимо, решил передохнуть от женского коллектива и забить с нами пару партий в домино. Увидев мою покупку, Николай тут же сбацал что-то жизнеутверждающее. Стало понятно, что как музыкант он намного способнее, чем как химик-ученый. Выяснилось, что он даже в музыкальной школе по классу аккордеона обучался, но про эти его способности в институте никто еще не знал, а он их никак не афишировал.
Поэтому, когда я узнал, что молодоженам на свадьбу понадобился баянист, чтобы все было как у людей, я и подсказал невесте к кому ей надо обратиться. И Николай действительно играл на их свадьбе. И жених с невестой остались им очень довольны.
Когда меня с пятого этажа спустили на первый, то я обнаружил там славный коллектив из двух человек. Одного из них звали Алексеем Максимовичем, он считался загрузчиком-выгрузчиком экспериментальной электропечи, а второго Борисом Ивановичем, он считался электромонтером лабораторного оборудования. Оба они уже были не молоды и не слишком здоровы. Борис Иванович выглядел лет на сорок пять, он был худенький, маленький, носил очки и страдал желудочными заболеваниями. А Алексей Максимыч, был постарше — чуток за пятьдесят, и уже пенсионер, поскольку выработал вредный стаж по первой сетке. Видимо, на вредном этом электродном производстве он и заработал себе астму, от которой часто заходился в кашле. Но не смотря на все свои болячки оба они были людьми веселыми и жизнерадостными. Ко мне отнеслись они весьма дружелюбно и даже слегка по-отечески.
В той комнате, где мы тогда сидели втроем, планировалось построить небольшую обжиговую электропечь, и в этой печи проводить эксперименты по методам графитирования электродов. Но, честно говоря, за те месяцы, пока я работал в институте, строительство печи шло как-то медленно. Может у них там итальянскую забастовку коллектив проводил, я не знаю.
Недели через две после моего переезда на первый этаж мне дали первое задание: натаскать из большой груды огнеупорного кирпича, находящейся во дворе НИИ, маленькую кучку кирпичиков поближе к нашей лаборатории. Я надел фуфайку, вышел во двор и перенес сотни полторы кирпичей, складывая их аккуратно прямо под наши окна. Еще чере неделю-полторы, мы открыли окно, я надел фуфайку, вышел во двор и через окно подавал кирпичи в помещение. Потом Алексей Максимыч стал неспешно класть из них печурку. Почему неспешно? А чего торопиться, ну закончил он в конце концов кладку, выложил печку из шамотного кирпича в виде ванны, Борис Иванович уже электросиловое оборудование и трансформатор проверил, а загружать-то в печь нечего. Нам для этого маленькие угольные электроды-заготовки должны были наштамповать, а их никто не спрессовал. Сидим «козла» забиваем.