После ее смерти дядя Боря с тетей Зиной оформили ее комнату на себя, став полными владельцами двухкомнатной квартиры. Именно в этот момент эпопея борьбы с коммунальным жильем во втором подъезде была закончена.
Лисицыны в пору моего детства были самой молодой парой в подъезде. Им, наверное, в те годы и тридцати не было. Сейчас они самая пожилая пара не только в своем подъезде, но и во всем доме.
В другой коммунальной квартире хозяйничали две тети Шуры. Две большие и смежные комнаты занимала семья тети Шуры Сухомлиновой, а отдельную маленькую занимала другая тетя Шура, которая работала в военном училище, и мужем которой был настоящий военный — дядя Лева.
Как я сейчас понимаю, дядя Лева служил все в том же автомобильном училище простым старшим сержантом-сверхсрочником, но в детстве такие мелкие обстоятельства не осознаешь, ведь главное, что дяденька был одет в военную форму, а это было круто. В те годы военные пользовались у пацанов огромным авторитетом. Потом дядя Лева перестал быть военным. То ли попал под очередную реформу сокращения армии, которые неоднократно проводились в 60-е годы, то ли сам не стал возобновлять свой контракт. А затем они переехали из второго подъезда нашего дома в первый, в квартиру на втором этаже. Я так понимаю, что у них комната стала значительно больше по площади, а вот соседей по квартире стало меньше.
Уже в новой своей комнате дядя Лева как-то по пьяному делу выпал из окна. И хотя этаж был всего второй, но дом-то высокий, по любому метров пять наберется. В общем, он сильно повредил позвоночник, долго лежал в больнице, но оклемался. Вскоре они опять переехали в другой мостопоездский дом где-то на улице Плеханова. Потом в более взрослом возрасте я встречал дядю Леву вполне здорового и работоспособного.
К Сухомлиновым же в освободившуюся комнату никого не заселили. Они заняли ее, и стали хозяевами уже всей трехкомнатной квартиры, точно такой, как наша. Правда, в отличие от нас, их на такой же площади было всего четверо.
Сама Александра Ивановна Сухомлинова в то время работала в системе Областного общества охотников и рыболовов.
Ее муж — дядя Витя был специалистом в электрооборудовании автомобилей, а также народным умельцем, ремонтирующим на дому всевозможные электротехнические и даже электронные приборы. Ему все время приносили то утюги, то вентиляторы, то радиоприемники, и даже телевизоры с магнитофонами. Именно у него на квартире я впервые увидел настоящий магнитофон, это был еще ламповый «Днепр».
Да и телевизор у Сухомлиновых был оригинальный. Это был какой-то радиокомбайн-монстр. В одном корпусе был радиоприемник, телевизор с достаточно большим экраном, а сверху еще и проигрыватель грампластинок. Три в одном, как сейчас говорят.
Кроме того, дядя Витя был очень энергичным и деловым человеком и одним из первым в нашем дворе приобрел автомобиль. Это был легендарный «Москвич 401». У вас такое приобретение вызывает усмешку? Но не забывайте, что это вторая половина 60-х, многих известных вам моделей просто еще не существует в природе.
Причем брал он «москвичонка» не на ходу, довел до ума, проехал на нем не одну тысячу километров и даже кому-то сумел его продать. Для автомобиля дядя Витя соорудил гараж из листов железа, который потом не одно десятилетие простоял у школьного забора на улице Бехтерева.
А еще именно его стараниями между 30-м и 28-м домами появились в нашем дворе две овощные ямы. Сначала он предлагал нам поучаствовать в этом мероприятии, мать была «за», а вот отцу яма была ни к чему, и он отказался финансировать работы. Тогда Сухомлинов предложил эту идею Наумовым, у которых тогда уже был сад в товариществе «Любитель», на что тетя Аня Наумова с радостью согласилась.
У Сухомлиновых было двое сыновей старший — Вовка, лет на шесть старше нас и младший — наш ровесник — Женька.
Женька был нашим лучшим другом в ту пору. Именно с ним мы играли и гуляли чаще всего. Во-первых, удобно было, близко, чтобы сходить в гости нам даже на улицу выходить не надо было. Во-вторых, интересы наши часто совпадали, или мы заражались ими друг от друга. Я научил Евгения, как надо лепить пластилиновых солдатиков, а он преподал мне первые уроки бонистики и нумизматики. Лешка собирал марки, и Женька стал филателистом. Сухомлинов собирал значки, и я пробовал. В-третьих, связь мы с ним по батарее устраивали, труба то отопления у нас общая была. Стукнешь три раза — это означало: «приходи в гости», телефона не надо.