В квартире поселились новые жильцы — интеллигентная семейная пара. Оба не юные, лет около тридцати, но с маленьким ребенком двух-трех лет. Я не запомнил, как их звали и их фамилию, но помню, что очень нравился новой хозяйке. Она тоже меня привечала, приглашала в гости и даже пыталась научить вязать. Но разве можно мальчишку лет 7–8 увлечь делом, требующим терпения и усидчивости?
Эти милые интеллигентные люди вскоре съехали, и на пару десятилетий в этой квартире воцарилась… вы не поверите, очередная тетя Зина — женщина пенсионного возраста. Она занимала большую комнату. В маленькой на разные сроки появлялись какие-то персонажи. Но ни одного из них я, повстречав сейчас на улице, просто не узнаю. Только где-то к концу перестройки один предприимчивый школьный физрук сумел выменять оба ордера, и квартира перестала быть коммунальной.
Ну и последних, кого стоит упомянуть, это наших соседей по лестничной площадке разновозрастную семью Танеевых. Главой семьи и единственным мужчиной у них был высокий худой старик в возрасте далеко за семьдесят, весь благообразный и с длинной седой бородой. Наряди его в красный кафтан, и он мог бы исполнять роль деда Мороза без грима. При нем была его супруга — маленькая скрюченная старушка в очках с толстенными линзами. И зимой, и летом бабулька ходила в каком-то черном шушуне и валенках, видимо сильно мерзла. Ходила — это сильно сказано. Если дедуля был подвижен и энергичен, посещал и магазины, и почту, иногда даже что-то мастерил своими руками, то супруга его, если и выходила на улицу, то в лучшем случае, не дальше крыльца. Старушке выносили табуреточку, и она часами сидела на ней, разглядывая через свою могучую оптику окружающий мир и размышляя о чем-то вечном. Кстати, именно от нее я впервые узнал, что гром производит колесница Илии пророка, когда он по небу путешествует.
Как звали этих замечательных стариков, я не знаю, мы называли их просто: дед Танеев и бабка Танеева.
Жалко, что я тогда был мал и ничем, кроме игр, не интересовался. Сейчас бы я не преминул бы порасспрашивать таких интересных людей. Ведь они оба были родом из 19 века, и много чего любопытного могли бы мне рассказать о прошлой жизни: и про царизм, и про царские войны, и про революции, и про советские войны. Живая история!
Отец как-то рассказывал, что дед этот якобы был плотником и всю жизнь работал на отхожем промысле в артелях. Откуда у него эти сведения, я не знаю.
Кроме стариков в квартире жила их дочь — пожилая невысокая молчаливая женщина лет пятидесяти, которую звали… Правильно, тоже Зина! Пятая на подъезд. А еще была внучка — девица на пару-тройку лет старше нашего Юрия, чернявенькая, стройная, миленькая, ну как все девушки в этом прекрасном возрасте.
Семья жила тихо и незаметно, но в определенный момент у девицы появился ухажер. Поскольку квартира у них была маленькая — двухкомнатная, то свидания молодежь устраивала в подъезде. Дело было зимой, в парке гулять холодно и темно, а целоваться где-то надо, вот они и располагались на лестничной площадке, как раз напротив дверей нашей квартиры. А тут, как назло, мы с Лешкой им мешаем, если старшие вышли из дома, то это надолго, а мелюзга, вроде нас, на улицу и назад, в квартиру, снует без перерыва: то за клюшкой, то за лыжами, то коньки надеть надо, то ужинать пора, то после ужина еще погулять охота! В общем, кошмар влюбленных.
Молодой человек ходил, ходил на эти свидания и понял, что от нас просто так не отделаться, пришлось ему жениться на нашей соседке.
Так в нашем доме появился Володя Борк, который со временем стал известным в городе фотографом, даже получавшим какие-то призы на фотовыставках.
Сначала, пока Володя не встал еще на ноги, они жили довольно счастливо, обзавелись парой дочек, как сейчас помню, Анжеликой и Эвелиной, уж больно имена по тем временам были экзотические. Потом Володя стал классным профессионалом, не плохо для советских времен зарабатывал и, повстречав другую женщину, развелся с нашей соседкой, оставив ей на память свою фамилию и двух дочек. Обычная история для всех времен и народов.
Бабулька Танеева дожила до начала семидесятых. Провожать в последний путь собрались ее многочисленные дети, оказывается, тетя Зина была просто одной из ее дочерей. Дед после смерти жены резко сдал, но держался. Умер он намного позднее, и то это связывают с переездом. Они получили новую квартиру где-то на Северо-Западе, переехали туда, и вот на новом-то месте дед и скончался.