Вот с покупками книг в СССР проблемы были. Слишком много было людей грамотных и тех, кто любил читать. Сейчас, слава богу, число книголюбов заметно упало, так что найти и прочитать можно все, что хочется, главное, чтобы денег на книгу хватало.
Глава 5. Медицина
Как и все дети, я иногда болел. Как и ко всем советским детям, ко мне приходила тетя-врач и лечила меня абсолютно бесплатно. Ну и судя по тому, что я дожил до взрослого возраста и успешно прошел медицинскую комиссию военкомата перед призывом в армию, лечили меня хорошо.
Серьезно и подолгу в больницах я не лежал, не довелось, но с серьезными травмами сталкивался. Одну из них устроил мне братец Леша.
Все началось с горшка, обычной ночной вазы.
Использовав его по назначению, я забрался на свое место у обеденного стола и вместе с братом Лешей приступил к вечерней трапезе. Братик Вова, оставленный за старшего ушедшими в театр родителями, привлеченный странным абре из кухни, пришел наводить порядок. Обнаружив на входе использованный горшок, он выяснил, кто это не убрал за собой, после чего предложил мне прервать прием пищи и выбросить все из горшка в унитаз. Ну тут я с ним не согласился. С чего это вдруг? Всю мою прошлую жизнь это убирали за мной взрослые, а сегодня я вдруг настолько повзрослел, что должен сам мыть свой горшок? Я маленький еще, мне как было три года вчера, так и сегодня больше не стало, и неча ко мне приставать. Не хочешь убирать за мной, придет мама из театра и уберет. Именно такой ответ я дал на странные притязания старшего братца, но конечно не такими мудреными выражениями, а простым детским «не буду». Володя, понимая, что за горшок у входа на кухню родители спросят сначала с него, а только потом, может быть, скажут что-то этому мелкому, решил проявить волю и воспитательную смекалку, сказав: «Раз так, то будешь сидеть без чая, я тебе чая не налью!». Братик Леша, поняв, что и его тоже в следующий раз могут заставить тащить тяжелый горшок в туалет и мыть там, встал на мою сторону. Он решил проявить солидарность и поддержать меня в моей борьбе за права ребенка. «И что, нашел, чем напугать?» — сказал он. После чего добавил: «Да давай я тебе чай налью, я умею».
Володя упорно стоял на своем, я упорно стоял на сундуке, на котором ставили наши детские стульчики, чтобы нас было видно из-за стола. Брат Леша стоял рядом со мной плечом к плечу. «А наливай!» — согласился я. Лёхан двумя ручками ухватился за зеленый железный трехлитровый чайник, полный кипятка, оторвал его от стола и старательно накренил над моим стаканом….
Дикая боль обожгла мою левую ногу, уж не знаю, попало ли что из чайника в стакан, но отчетливо помню, что струя из чайника начиналась, как положено, из его носика, а заканчивалась не в стакане, и даже не на столе, покрытом клеенкой, а прямо на моей босой ступне, чуть выше пальцев.
Естественно, что долго я такое терпеть не смог, и, убрав ногу, заорал так, как умеет орать только крепкий здоровый трехлетка. Вернее, уже не здоровый, а ошпаренный кипятком. На этот мой рев прибежал на кухню из комнаты даже кузен Серега Нечаев, живший у нас в ту пору. Кипяток у Лешки отобрали, горшок помыли, а меня, вернее, мою ошпаренную ногу засунули под кран с холодной водой в ванной. Ну, это они зря сделали. Вообще-то, во избежание последствий, при ошпаривании водой нужно держать пострадавшее место в горячей воде, конечно, не в той, которой обожглись, а в той которую тело способно терпеть, но я-то в три года этого еще не ведал. Потом парни, не зная, что делать, посадили меня перед телевизором. Больную ногу я держал в тазике с холодной водой, а на саму рану неизвестно по каким народным рецептам, Володя с Серегой приложили еще и тоненький кусочек сливочного масла.
Масло не помогало, вода не остужала, нога болела, а я безрадостно ныл и скулил. Володя и Серега пробовали меня отвлечь какими-то шутками, я смеялся и снова плакал. Наконец-то пришли довольные после театра родители. Надо ли говорить, как быстро улетучилось их хорошее настроение. Отец закутал меня в шубу (была зима) и, несмотря на позднее время, потащил в поликлинику на Краснознаменной, 24. Как ни странно, дверь ему открыли. Какая-то пожилая женщина в халате о чем-то поговорила с родителями в полутемном фойе. Скорее всего о том, что врачей нет, а она просто сторож. Ну а потом, говорят, за мое лечение взялась Наумова тетя Аня, которая была опытной медсестрой. Наутро меня понесли к настоящим врачам.