– Мама, я не понял ни слова из твоей длинной речи.
– У Оли сын есть, Андрей его зовут. Твой родной сын…
– Что? – не сразу, но всё же смысл её слов дошёл до сознания Анвара.
Он глубоко вздохнул, сел на краешек кровати, закрыл лицо руками. Молчала и мама, и только тихие слёзы текли по её старческим щекам.
* * *
Щелчком мыши нажав «сохранить», Александр оторвал взгляд от монитора компьютера, откинулся назад, прижавшись спиной к упругой кожаной спинке эргономичного кресла. Все, перерыв, уже рябит в глазах от бесконечных рядов чисел. Нажал кнопку телефона внутренней связи, вызывая секретаря.
– Рита, сделай мне кофе, пожалуйста. Да, как обычно.
С жостовским подносом в руках Рита появилась минут через пять, всё у неё быстро и правильно. И выглядит, как всегда, безукоризненно: узкая чёрная юбка по колено, чёрные офисные туфли и ни одной лишней складки на ослепительно белой блузке.
С чашкой дымящегося напитка Александр подошёл к окну. Он любил Рождественку, эту уютную красивую улицу, весь этот район с бывшими хлудовскими банями, с гостиницей Савой и некогда известным на всю страну Строгановским училищем. Всё здесь живая история, состарившаяся современность, и даже магазин «Детский мир» уже стал объектом культурного наследия.
Сегодня он пригласил Ольгу в ресторан, хотелось побыть с ней вдвоём перед отъездом в Казань. Командировки у них в министерстве не редкость. Александр занимается вопросами безопасности транспорта, и когда эта безопасность серьёзно нарушается, приходится ехать и принимать меры.
Но Ольга перезвонила через час, извинилась, ничего не получится с ужином, у неё возникли срочные дела. Вот и посидели вдвоём…
После той знаменательной ночи любви, солнечным субботним утром, он подошёл к ней на кухне, обнял сзади за плечи. Но она была, как чужая, его любимая жена, холодная и отстранённая. Взглянула быстро, молча отвела его руки. Безучастный взгляд той, которая недавно ласкала и целовала его, шептала нежные слова, поразил Александра, нет, никогда ему не пробиться к сердцу этой женщины. Много лет он пытался соединить две отдельные их жизни в одну большую общую жизнь. Не получилось. Может, хватит уже? Может, стоит прекратить эти отчаянные попытки разбудить её сердце?
Александр подошёл к столу, достал приготовленные Ритой документы для завтрашней поездки, убрал в портфель. Ещё часть бумаг у Огневой, Елена тоже летит с ним. Кажется, она по-прежнему в него немного влюблена, и Александру льстит внимание красивой и умной женщины.
Он уехал рано утром, не попрощавшись. Перед уходом взял ручку, что черкнуть Ольге пару добрых слов. Передумал, не нужны ей его хорошие слова. Да и он сам не нужен…
Елена уже ждала в аэропорту. Кожаная куртка, узкие джинсы, короткая длинная чёлка модной стрижки делали её похожей на подругу дочери. Да она и так достаточно молода. Сколько ей? Тридцать три? Тридцать четыре? Поди, узнай, легче секреты Пентагона выведать. Да и что такое возраст? Ненужная выдумка скучных людей.
Елена увидела его, улыбнулась счастливой улыбкой, как все-таки хорошо, когда ему симпатизирует такая милая женщина. Он поздоровался, улыбнулся в ответ. Да у неё зелёные глаза! Это такая редкость, и такая красота.
Во время полёта Александру пришлось развлекать даму разговорами, и это оказалось приятным занятием. Он уже и не помнит, когда получал столько удовольствия от простой беседы обо всём на свете. Елена оказалась интересным собеседником, разбиралась в искусстве и музыке, много путешествовала, забавно рассказывала о своём увлечении – горных лыжах.
– И вы знаете, Александр, – она коснулась рукой его руки, – горные лыжи, изобретённые ещё в семнадцатом веке, особенно полюбились англичанам, которые вовсе не имели гор… – Елена засмеялась нежным, серебристым смехом. Да, трудно противостоять её обаянию, которого этой женщине не занимать.
В аэропорту уже ждала машина, к чёрному мерседесу их проводил приятный молодой человек. Всё-таки есть некоторые преимущества в его работе. И даже очень приличные. Они устроились на заднем сиденье, которое, как лавочка примирения, заставляли Елену на поворотах касаться своего попутчика то бедром, то коленом. И она снова улыбалась, как будто защищаясь от возникающего смущения.
Гостиница, куда их доставил пожилой молчаливый водитель, находилась в самом сердце Казани. Улица Баумана, старейшая, любимая туристами пешеходная улица, местный Арбат. У входа в гостиницу возвышался памятник Шаляпину, который, как рассказала Елена, был крещён в расположенном поблизости монументальном Богоявленском соборе.