Выбрать главу

– Тогда хоть подоплеку истории поясните, — сказал Матвеев. — Я все сохраню в тайне. Порукой мое честное слово и ваши векселя.

— Покушение на Красавина инсценировано охранкой, — пошел с торгов главный козырь.

Не использовать для развития своей карьеры разгул революционного движения Красавин не мог. Как же простаивали такие шикарные декорации! «Хватит плестись в хвосте событий, надо формировать их собственными силами», — заявил он, тогда министр МВД, на закрытом заседании. И неожиданно для всех стал модной мишенью. Кроме Андрея Аркадьевича в число «счастливчиков» (только в этом году на Красавина было совершено четыре неудачных покушения), постоянно избегавших смерти от рук террористов, попали три генерала и пара высоких судейских чиновников.

Как и задумывалось, «популярность» принесла отличные дивиденды. Политический капитал Красавина вырос и привел к закономерному результату — креслу премьера. Другие «герои» тоже изрядно преуспели в должностях и чинах.

Что характерно, покушения на высших сановников не были рядовыми провокациями. Их, действительно, устраивали, причем настоящие террористы, зарабатывая резонансными, хоть и неудачными, акциями славу для своих партий. Естественно, о договоренности между полицией и центральными комитетами исполнители не догадывались. Не по уму и не чину им было знать о государственных тайнах. Парасин намекнул: в итоге долгой планомерной работы к соглашению с охранным отделением пришли практически все политические и общественные силы, занимающиеся боевой работой, в результате чего уже второй год кряду кандидатуры жертв обязательно согласовывались с МВД.

— Зачем премьеру этот цирк с липовыми покушениями? — удивился Матвеев.

— Наивная вы душа. Затем, что МВД получает премии и награды за служебное рвение. Это во-первых. Во-вторых, когда премьер-министр, рискуя жизнью, ведет державу к славе и победам, это стоит дорогого. Спасители Отечества — редкий товар, особого качества, — Парасин лениво зевнул.

— Но зачем Красавину зарабатывать очки? Он на вершине. Над ним только царь.

— Совершенно верно. Но, как говорил классик: ничто не вечно под луной. Даже самодержавие.

— Вы полагаете?

— Не исключаю.

— Красавин метит в президенты? — ахнул Матвеев.

— Если случится государственный переворот, он — претендент № 1. В противном случае Андрею Аркадьевичу обеспечено вечное премьерство. Отправить в отставку национального героя даже у нашего Николая не хватит духу.

Павел покачал головой. Теперь становилось понятно, зачем последние полгода пресса муссировала тему гражданского подвига, на который обрек себя страстотерпец и патриот Красавин. «Его не берет пуля и бомба, — комментируя неудачные покушения, писали столичные журналисты. — Он — святой. Пока Красавин не выведет Россию на путь истинный, революционеры над ним бессильны. Его бережет Господь».

Кроме Господа Бога Андрея Аркадьевича берегла и родные спецслужбы.

— А вы не боитесь, что кто-нибудь из революционеров воспримет вашу игру всерьез и убьет премьера?

— Боимся. Потому и принимаем превентивные меры. Одной из которых, является задание Надежды Антоновны.

— Объясните толком, что требуется от Нади.

— Ваша супруга должна передать документы в ЦК эсеровской партии или лично переговорить с Ярмолюком.

— Почему именно она?

— Потому, что к ее словам прислушаются. ЦК больше не рассматривает анонимные послания. Обвинения должны быть открытыми, доказательными и исходить из достоверного источника.

— Но все знают про бывшие отношения Надин и Генриха. Заявление будет выглядеть, как обычное сведение счетов, не более.

— Надежда Антоновна известна как честный и принципиальный человек. Никто не заподозрит в ее поступке личные мотивы. Она всегда была лояльна к господину Ярмолюку и ставила интересы партии выше собственных амбиций.

— А что будет, если Надежда Антоновна откажется выполнить поручение?

— Ей предъявят обвинение в покушении на Красавина.

— Но обвинение шито белыми нитками. Хороший адвокат не оставит от него живого места.

— Тогда вашу супругу или дочь призовут к ответу за отравление Люборецкого.

Павел брезгливо поморщился:

— Неужели только ради этого прикончили человека?

— Как можно? — Парасин театрально всплеснул руками. — Придет же в голову такое! Прохор Львович сам умер, по собственному, так сказать, почину. Как ни как, семьдесят шесть лет — возраст почтенный.

— Вы врете. Его убили, чтобы сфабриковать обвинение против Надин.