На площади у фонтана стоял шум и гам: ржанье коней сливалось в криками возниц и грохотом от проезжавших мимо экипажей, ломовых телег и водовозных бочек. Вдоль тротуара стояли пустые запряжки. Пока лошади жевали овес из подвешенных на шею торб, извозчики пили чай. Иван с Витьком заглянули в прокуренный сумрачный зал трактира, потолкались между столами и покинули заведение. В дыму и суете обнаружить «субтильного и коротко стриженного» — как описал извозчика, воодушевленный парой гривенников, сторож — им не удалось.
Прикупив для веселья по куску пирога, ребята заняли пост у фонтана.
— Вот он, касатик, — обрадовался Витек невысокому худощавому типу, подошедшему к «их» пролетке. — Айда, потолкуем.
— Погоди, — одернул приятеля Иван. Что-то, буквально в последнюю минуту, остановило его.
Мужичок, в новом перепоясанном обрывком выцветшей вожжи коротком кафтане, отличался от других, снующих по площади, извозчиков. Чем, задумался Иван и не смог себе ответить.
— Чего годить-то? — прошипел сердито Витек.
— Какой-то он странный.
— Ладно тебе. Обычный мужик.
— Не-а.
Словно в подтверждение тип достал из кармана белый чистый носовой платок и аккуратным движением вытер нос.
Ребята притихли настороженно. Нормальные люди выдували сопли на землю, зажав ноздрю пальцем, или громогласно сморкались в кулак, растирая затем влагу по штанине. Платками пользовались только буржуи или те, кто старался на них походить.
— И точно, смурной тип, — протянул Витек.
Пролетка медленно тронулась, осторожно минуя встречные экипажи. На повороте возчик обернулся и обвел площадь долгим взглядом.
— Побежали! — приказал Иван.
Через сквозные дворы и закоулки, мальчишки поспели к новому повороту раньше экипажа. Он появился спустя минуту и сразу притормозил рядом с высоким крепким стариком.
— На Западынскую, — предложил пассажир. — Двугривенный.
— Меньше чем тридцать копеек с места не тронусь. — На почин после обеда извозчики обычно брали недорого. Подозрительный извозчик запросил лишку.
— Ну, и стой. Я другого найду.
— Воля ваша, барин.
Когда мужик отвадил третьего по счету клиента, стало ясно, что работать он не собирается. И точно. Свернув в тихий переулок, у ворот небольшого каменного особнячка, он притормозил и задремал. Спустя час встрепенулся, дернул вожжами, цокнул языком, направил лошадь в сторону центра, где и затерялся в сутолоке.
— Очень подозрительно, — подвел итоги Иван. — Правда, Надежда Антоновна?
На следующий день Надин отправились к фонтану вместе с мальчишками. Субтильный тип опять поил лошадь, хлебал чай, дрых в переулке по соседству со вчерашним. Здесь, одетая в одолженное у горничной простое платье, с гладко убранными волосами, похожая на обычную фабричную работницу, Надин и потревожила его.
— Эй, приятель, — пьяновато покачиваясь, она направилась к экипажу.
— Чего надо? — спросонья рассердился мужчина.
— Не желаете, сударь, помочь барышне? — Надин игриво усмехнулась.
— Чем? — заинтересовался субъект. Барышня была чертовски симпатичная. полногрудая, пухленькая, пьяненькая
— Я с подружкой сейчас поспорила, что поцелуюсь с первым встречным. Вон она, зараза, в окошко пялится. Так, что хочешь, не хочешь, а подставляй, красный молодец, губы. Лобызать тебя буду. — Надин с хохотом полезла на козлы. Худой густо покраснел и, с перепугу, наверное, дернул вожжи. Лошадь тронулась, затрусила потихоньку, набирая скорость. Колеса загрохотали по булыжнику.
Надин вернулась к мальчишкам.
— Сука он ряженая, — хмуро буркнул Иван, — не извозчик, да?
— Да, руки чистые, белые, без мозолей, физиономия необветренная, — грустно вздохнула Надин. И добавила, — нужно нанять экипаж на завтра. Кто умеет с лошадьми управляться? Никто? Что ж, придется самой.
К извозчичьей конторе она явилась в поддевке, суконных штанах, кирзовых сапогах и рыжей овчинной шапке, похожая на несуразного бесформенного мужика.
— Вы, мадам, лучше сидите, не вставайте, — приказал Иван, критически оглядев маскарад… — И молчите. Неровен час напугаете кого.
Под раскатистый мальчишеский хохот Надин забралась на козлы, устроилась по удобнее, велела поднять кожаный верх пролетки.
— Представь, Витек, вырастем, детям будем рассказывать, как барыни нас в коляске катали.
— Сейчас я тебя кнутом покатаю, будет, что рассказать и детям, и родителям.
У поворота к проспекту Иван с Витьком сбегали, удостоверились. Пролетка худого стояла у водопоя. Лошадь жевала сено. Тип отирался в трактире. Спустя час обычным маршрутом он покинул площадь. Спрятался в одном из переулков и задремал, свесив голову на грудь. Еще через час направился в центр города, подхватил у дамского магазина стройную нарядную брюнетку в густой вуали и неспешным порядком начал объезжать улицы. На Южной площади экипаж остановился. Из него вышла грузная мещанка и, тяжело ступая, поплелась к галантерейной лавке, расположенной рядом с нарядным особнячком страхового общества «Доверие».