— Пашенька — редкая умница и вообще прекрасный человек, — маменька сразу же намекнула старшей дочери на перспективного жениха.
Та и сама уже поняла, что к чему.
— Паша лучший из всех, кого я знаю. Он не болтает попусту, а занимается настоящим делом. — Лариса искренне восхищалась молодым управленцем.
Всеобщее восторг не разделяла только двенадцатилетняя Надя.
— Что вы нашли в этом Матвееве? — Возмущалась она. — Не красивый, не элегантный, похож на шкаф. — Коренастая невысокая фигура Павла не отличалась ни особой грацией. Да и замашки порой оставляли желать лучшего. — И лицо у него обычное, из серии тринадцать на дюжину.
Маменька пояснила:
— Павел — настоящий мужчина. Лариса за ним будет, как за каменной стеной.
— Редкая личность, — согласился отец. — Такие Павлы составляют гордость страны. Не напрасно за него хлопотали сами Грушинины. — Благодаря рекомендации московских миллионщиков Матвеев и был принят на работу.
— Но ведь он беден, — не успокаивалась Надя. Матвеев был сиротой, рос в приемной семье, сам оплачивал образование.
— Он непременно будет богат, — уверил папа и оказался прав. Перед тем как обвенчаться с Ларисой Матвеев выкупил у отца половину акций завода.
«Значит, я ошиблась. Взрослые правы. В Матвееве, действительно, есть нечто особенное», — признать свое поражение Наде показалось мало. Ей захотелось лучше понять природный феномен под названием Павел Матвеев. Увы, скоро предмет изучения превратился в навязчивую идею. В семнадцать лет Надя Ковальчук мечтала встретить такого же Павла: умного, сильного, способного преобразить мир вокруг себя.
Павел Матвеев реализовал то, к чему призывали пламенные революционные воззвания. Он превратил завод и, прилегающие к нему бараки, в сказку. Используя извечную систему кнута и пряника, то есть высокую зарплату и штрафы, Матвеев поставил рабочих перед выбором: жить трезво, умно, с расчетом или убираться вон. Тем, кто принял условия — завидовал весь город. Зарплата под сто рублей в месяц. Ребятня учится грамоте и ремеслу. Мальчики — станочному, девочки — швейному. Бабы полдня помогают в столовой, детском саду, оранжереях. Старики ухожены, в заводском квартале чистота, порядок, клумбы.
В угоду демократическим взглядам, Павел позволил социалистам просвещать своих рабочих. А одного из преподавателей даже порекомендовал в репетиторы к Наде. Именно Герман Захаров увлек Надю идеями о свободе, в первую очередь о свободе любви, он же и преподнес первые практические уроки.
— Женщина по своей природе рабыня, — внушал Герман. — Только единицам удается вырваться из оков страхов и стеснения, преодолеть силу расчета и стать свободной. Такие отдаются мужчинам как королевы: не требуя ничего взамен и ни на что не надеясь. Остальные, как нищенки просят любви и денег.
Надя не желала быть нищенкой и как королева отдалась Захарову. Он снисходительно принял в дар ее девственность и потребовал для нужд революции все имеющиеся в доме драгоценности.
Отказать Надя не посмела. Она не могла противиться Герману. Он будто околдовал ее, лишил собственной воли, превратил в марионетку и, дергая за нужные нитки, заставлял совершать невероятные поступки. Словно во сне Надя вынесла из дому свою и маменькину шкатулки. Когда разразился скандал — убежала из дому, приняла участие в теракте. Герман пожалел ее, не назначил в основной состав. Другие мальчики и девочки бросили бомбу в окно кареты градоначальника маленького южного городка, других разорвало в клочья, другие взошли на эшафот. Трое ребят из группы отдали жизни за идею, о существовании которой узнали менее полугода назад.
Надя осталась жива и, выдержав первое испытание, попала в террорную школу. В заброшенном поместье, предоставленном одним из приверженцев Боевой Организации, органа социал-революционной партии, занимающейся физическим устранением врагов народа, ее научили изготавливать бомбы и стрелять из револьвера. Здесь же сообщили, что Герман погиб, зверски замученный, в тюрьме.
Печальную новость принес друг Германа — Арсений, высокий худощавый с волевым лицом и с родимым пятном на запястье. Он набирал ребят на новое дело. «Ты должна отомстить за Германа», — сказал, как о само собой разумеющемся.
— Конечно, — согласилась, раздавленная горем, Надин. К тому времени она уже изменила имя.
Планировалась масштабная серьезная акция. Пять месяцев длилась подготовка, потом неожиданно начались аресты. Чудом, буквально в последнее мгновение, Надин удалось скрыться. Несколько месяцев она провела за границей, затем отправилась в очередной вояж с новой группой.