«Тебе стоит присмотреться к ней», - с сарказмом заметила Смерть, когда она в первый раз без доли промедления ударила свою жертву по подбородку с такой силой, что его лицо перекосило, и он рухнул, ударившись головой о бордюр. Она с таким упоением наносила удары мужчинам, что кажется, наслаждалась процессом, позабыв о главной цели их ночных прогулок. На третью неделю она сама решила выбрать пункт их назначения. Через три часа пути пешком, наперекор дождю и сильному ветру, они подошли к старому двухэтажному дому на окраине города. Алекса беспокоила такая активность его спутницы, он подозревал, что она захочет расквитаться с одним их своих мужчин, которые когда-то пользовались ей, и боялся к чему это может привести. Но, заметив, как они пересекают квартал за кварталом по направлению к неблагополучному району города, он озадачился. Поднимаясь в темноте на второй этаж, он все же успел заметить старые обшарпанные надписи на стенах, гласящие М+Ж=Навсегда, но не придал им значение. Казалось, дом давно был не жилой, из угла в угол бегали крысы, стены пропахли мочой и смрадом. На втором этаже в углу у двери стояла какая-то парочка побитых жизнью и пропащих людишек, с виду напоминавших бездомных собак, от которой разило алкоголем, и занималась сексом, прижавшись к стене. Он сразу двинулся по направлению к ним, достав нож из рукава, но она остановила его, что еще более вызвало в нем тревогу. Парень повернулся к ним, его лицо было полностью скрыто темнотой, царящей в этом богом забытом месте, но сквозь маленькую струйку света, еле обозримую сквозь заклеенное пленкой окно напротив, можно было различить его красные, налитые кровью глаза. Он вяло взглянул на вошедших, но не увидев в них никакой опасности, продолжил свое дело. Евгения сильно ударила в одну из дверей ногой. Насколько Алекс мог разглядеть, квартира была частым предметом посещения, так как снизу на дереве были видны многочисленные следы ботинок, которые, судя по засохшей грязи, находились здесь уже достаточное долго время. Послышалось шарканье и скрип второй двери.
«Кто там?», донесся хриплый нетрезвый голос.
«Открывай. Свои», заорала Женя и еще раз треснула по двери. Алекс заметил как она напряглась и сжала молоток в руках. Он видел как всю дорогу она кусала губы и нервно потирала шею, но решил не задавать лишних вопросов. В конце концов, это не его дело, если она решила свести с кем-то личные счеты, пока это не безопасно для осуществления их главного плана. Но сейчас она была совсем не похожа на себя. Она нервно скрутила волосы сбоку и прятала под ворот кожаной куртки на спине. Ее уверенность куда-то испарилась. Она была похожа на начинающего спортсмена перед ответственным соревнованием. Ее лоб вспотел, она напряглась и немного сгорбилась, как будто готовилась к атаке с мощным хищником. Алекс перестал узнавать Женю, он признал в ней манеру раненой тигрицы, которая приняла защитную позу и стояла в ожидании нападения.
Дверь открылась. На пороге стоял мужчина, лет 50, в грязных трусах и засоленной майке, сквозь которую торчали длинные волосы на груди. Он был лысым и покрытым морщинами и лишней кожей, похожим на китайскую подделку маститого шарпея. От него разило сигаретами и водкой. Из квартиры доносился стойкий запах затхлости и грязи. Сквозь тусклый свет можно было разглядеть старые обои в коридоре, порванные и кусками свисавшие со стен, на углах виднелись следы крови, которые даже не пытались отмыть, а сквозь всю комнату тянулась бельевая веревка, на которой вперемешку висели мужские трусы и сушеная рыба. Женя схватилась рукой за дверь и с силой ударила ногой открывшего в грудь, так что он упал навзничь. Девушка в углу завизжала.